Валерий.
Вот и я узнал, что такое настоящая любовь к взрослой женщине. Нет, не так! К взрослой, умной, красивой и самостоятельной женщине. Я вспоминаю отца и его слова в наш с ним последний разговор:
– Сын, когда ты встретишь свою женщину. Нет, не так! Свою единственную женщину, ты сразу это поймешь. Я тебе всегда это говорил, и вот, похоже, что это случилось, – он тогда даже рассмеялся, – знаешь, сын, я очень этому рад. Пусть только сейчас, но главное, что это случилось.
Да, я понял это. Не сразу, но понял. С Лерой нас свело мое завышенное самомнение и, как бы это странно ни звучало, ее отец. За свое самомнение о своих же умственных способностях я расплачиваюсь этим огромным геморроем в виде строительства ледовой арены. А вот с отцом Леры не все так однозначно…
Я попытался напрячь все свои связи, чтобы узнать, что там случилось с генералом Адамади, но куда там! Мне очень аккуратно намекнули, что мне эта информация не нужна. В смысле, абсолютно не нужна, если я не хочу пристального внимания со стороны конторы. Кто ж его хочет, верно? Вот и я не хотел!
Все, чего я хотел – это, наконец, жить нормальной семейной жизнью. Жить с любимой и очень неординарной женщиной по имени Лера. Я сделал этой женщине предложение и ждал ответа на свой вопрос целые сутки. Я видел, что она взяла эти сутки не для того, чтобы просто покрасоваться и набить себе цену. О, нет! Эта женщина точно бы этого не стала делать. Она на самом деле решала, нужен ли ей этот брак. И, скажу я Вам, это был больной удар по моему самолюбию и самые длинные сутки в моей жизни!
В первый раз я боялся, что мне откажет женщина.
Женщина, с появлением которой в моей жизни все пошло кувырком. Начать хотя бы с того, что у меня вдруг появилась очень большая и, главное, дружная семья.
Мне впервые действительно плевать, что обо мне и моей семье думают и говорят все остальные. Плевать мне было и раньше, но сейчас это другое. Раньше я хотел казаться выше всех светских сплетен обо мне и моей семье, хотя они льстили моему самолюбию, и я не очень был против того, чтобы меня обсуждали. А сейчас сплетни меня не интересуют и даже раздражают. Никто не имеет права обсуждать мою личную жизнь. Мою и моей большой семьи.
Скорей всего, через год, когда моя старшая дочь и ее парень станут совершеннолетними, я услышу от Олега, что он просит руки моей дочери. Еще полгода тому назад я бы даже не стал рассматривать такую возможность. О каком браке может идти речь, когда и Ксении, и самому претенденту всего по 18 лет?!