– Так! Стоп! – шикнула Лера сама на себя, – вспоминаем другие подробности!
Память и тут ее не подвела, подсунув внимательный и даже, будто бы, изучающий взгляд с прищуром, шрам, который шел через всю его челюсть, не уродуя его при этом, а лишь добавляя штрих к его внешности и делая улыбку Валерия чуть кривой. А еще в памяти всплыло то, как он ел липкую вату, отщипывая ее пальцами, и потом облизывал их. И вот то, как он это делал, почему-то опять вызвало волну жара у Леры. А еще Валерий умел слушать, ему и только ему Лере захотелось все про себя рассказать. Рассказать, не думая о том, что он может осудить.
А Лешка? О, нет! Ему ничего рассказывать не хотелось! Он и так был свидетелем ее позора. И где ж были его чувства "со школы", как говорила мама? Что ж он не попытался тогда отбить ее у Игорька? Вдруг бы получилось?
Нет, Лешка не виноват в том, что так у нее все сложилось. Уж точно не он! Но почему же Лешка не дрался за нее? Даже ведь не попытался? И не физически, нет! Фигурально выражаясь. Почему Лешка не попытался хоть как-то обозначить, что влюблен в нее? Стеснялся своего первого чувства к девочке? Не знал, как показать свои чувства к ней? Ну так и она сама тогда была наивна и глупа в этих вопросах. Уж точно бы не посмеялась над ним.
Лешка друг из детства. Да, он уже носит не те короткие джинсы, а очень даже дорогие, но не это главное! Главным было то, что Лера не представляла себя целующейся с этим мужчиной, не говоря уж о чем-то большем. С ним легко, свободно и, почему-то, уютно. С ним можно дурачиться и шутить на любую тему. Хотя, нет, на любую не получится. Что-то часто стал ЛЕшик ловить ее на слове. Тут же пришли на память все его попытки пошутить на тему поцелуя и то, что саму Леру это, почему-то, ввергало в ступор. Представить себе их с Лешкой поцелуй у Леры не получалось. Совсем никак!
А вот с Валерием она очень даже представляла себя целующейся! У Валерия очень красивые губы. И этот шрам его совсем не портил, только придавал шарма этому красивому мужчине. А уж стоило Лере только представить свой поцелуй с ним, и ее опять бросило в жар, залив щеки румянцем. Даже кончики пальцев зачесались, так захотелось потрогать его шрам. Интересно, разрешит? Не обидится? А откуда, кстати, у него шрам на лице?
– Ах, ты ж, святые ежики! Что ж с тобой, Лера, будет, когда он тебя поцелует? – усмехнулась она своим мыслям о Валерии, – шла бы ты уже спать, красавица, а Лешке завтра ответишь. Скажешь, что спала уже, когда его сообщение прилетело.
Лера вздохнула и пошла в душ.