— Элементалем Духа, — выдохнул он.
Ну вот он и сказал это вслух. А я не отрицала, поскольку моя мать была именно тем, кем он её считал.
— Ты общаешься с ними? С Ветчем и Брайей? — заставила я себя сказать и не сжаться при этом.
Рэйван — один из двоих родственников, с кем я близка. Он был одного возраста с Брэмли — братом, которого убила Кассава — был бы одного возраста. Рейван всегда был на моей стороне, пытался смягчить жестокость матери и остальных родственников. После изменения отношения ко мне Беллы, я могла назвать не просто родственниками, но и друзьями не только его. Однако мысль о том, что он меня боится прожгла дыру в сердце.
— Рейван, пожалуйста, скажи, что ты не боишься меня.
Он медленно покачал головой, вцепившись в стол.
— Я не знаю, чему верить. Ветч сказал, что информация о Киде пришла от проверенного лица. От того, кому не было смысла лгать ему. А твоя реакция сейчас это подтверждает. Если ты навредила ей, одной из слабейших, то что сделаешь с остальными?
Гусиное дерьмо и зелёные палочки, я сама свой самый страшный враг.
— Итак, Ветч и ты обсуждали, опасна ли я для вас?
— И Белла, — тихо произнес он и опустил глаза.
Если бы он взял нож для резьбы и всадил в живот, не уверена, что боль была бы сильнее, чем сейчас от его слов.
— Белла не могла, — выдохнула я, отодвинувшись от стола. От былого аппетита не осталось и следа.
— Не совсем так, Ларк. Она… Она же теперь правитель, она должна знать настроение народа. И хочешь не хочешь, все наши родственники являются претендентами на трон. Белла умна, она по возможности должна участвовать в каждом обсуждении. Особенно, если это касается родственников.
Мне не нужен её ум. Мне нужно, чтобы она сказала им, что они гадкие, а мне она верит, даже если мне приходится делать тяжёлый выбор. Она как никто в моей жизни знает правду о том, что случилось с Кидой в Шахте.
Кида, считая, что станет следующей королевой в Шахте, напала на меня. Скрыв свою личность так, что я подумала, будто она моя мачеха Кассава. Чтобы остановить её, мне пришлось использовать весь свой арсенал, даже неотработанную и слишком непредсказуемую силу Духа.
Из-за этого я выжгла её разум, забрала её личность и воспоминания, даже способность говорить — все, что делало её Элементалем. Горечь и ужас от содеянного еще были свежи и кровоточили, как инфекция, которую я не могла исцелить.
Сильнее всех эмоций поднялся гнев. Белладонна знала, что у меня не было другого способа остановить Киду. Черт бы её побрал за предательство.
В моё обнажённое плечо своими крошечными, но невероятно острыми когтями вонзилась Пета.