Выиграть чертов тендер и наконец-то устроить деду нормальные похороны!
А главное — как-то заставить Любочку добровольно покинуть занимаемый пост.
С такими мыслями я задремал, а потом резко подорвался с кресла, когда рядом со мной послышался громкий звук.
— Нашла в баре, — как ни в чем улыбнулась Левандовская, бросая куда-то за спину пробку от бутылки шампанского и отпивая прямо с бутылки. На ней красовалась моя белая рубашка (и как только умудрилась найти мою комнату?), волосы были распущены, а макияж смыт. И выглядела она как-то… по-домашнему.
— Это уже лишнее, — вырываю из ее рук бутылку, стараясь не пялится на ее обнаженную сексуальную попку, выглядывающую из-под рубахи, а потом и сам приложился к горлышку бутылки. Сделал несколько глотков шипучки, понимая что ночка предстоит не простая.
Демоница. Она самая настоящая демоница и искусительница. Наверняка в ее голове зреет какой-то коварный план. Переспать со мной, а потом обвинить в насилии? Расположить меня к себе, усыпить бдительность и вывести из компании несколько миллионов?
Вариантов множество и сейчас главное не убить ее до рассвета, потому что перспектива закапывать в саду труп не из самых приятных.
***
Точно помню, что мы распили несколько бутылок шампанского на двоих, а потом решили поискать что-то покрепче в коллекции деда. Дальше провал и вот мы с Левандовской играем в боулинг. Вместо кегль — бутылки дорогущего виски, вместо шара — антикварный глобус. Люба прицеливается, бросает шар, но промазывает и карта мира катится в бассейн.
— Нужно его достать, — говорю заплетающимся языком, но рука девушки тащит меня в другую сторону.
— Нет, это плохой шар, найди лучше.
Мы решаем пойти в кладовку и поискать что-то годное. Кажется, мы начинаем целоваться.
Потом провал.
В следующий раз мое сознание выныривает, когда я прыгаю в бассейн с холодной водой, а следом за мной Левандовская. Кажется, здравый разум начал медленно возвращаться ко мне, но вот вид ее вставших сосков под тонкой промокшей тканью рубахи снова лишает меня рассудка. Я подплываю к ней, сжимаю руками тонкую талию и, не думая о том что делаю, впиваюсь в ее губы жестким поцелуем.
Левандовская медлит всего мгновенье, а потом размыкает губы, позволяя мне овладеть ее ртом. Мы словно сорвались с цепи. Взорвались. Яростно стаскиваем друг с друга одежду и самозабвенно целуемся, забывая обо всем на свете. Особенно о том, что еще несколько часов назад были готовы убить друг друга. А еще об взаимной продолжительной ненависти и неприязни.
Я сжимаю в ладонях ее упругую грудь, играю сосками и выжимаюсь в ее тело своей эрекцией.