Вздрагиваю, когда тишину разрезает звук мелодии моего телефона и бросаюсь к дивану.
— Да?
— Клиника «Меделит», сейчас к вам в дверь постучит мой человек, он отвезет вас.
— Отлично, спасибо.
Я не успеваю сделать и несколько шагов в спальню, чтобы переодеться, как на пороге квартиры появляется мужчина в черном костюме. Я так сильно хочу оказаться рядом с Артемом, лично убедиться что с ним все хорошо, что плюю на свой внешний вид и следую за охраной на высоких шпильках и обтягивающем длинном платье.
В палату к Артему влетаю взвинченная до предела, замираю на пороге, сканируя взглядом Полянского, который развалился на больничной койке. У меня из груди вырывается вздох облегчения.
У него перебинтована голова и бок. От вены тянется прозрачная трубка. Но, кажется, ничего смертельного нет.
Он замечает меня и виновато улыбается.
— Кажется, я испортил наше свидание, — он пытается пошутить, но выходит у него плохо.
— Артем, — все что могу произнести я и бросаюсь к нему со слезами на глазах. Меня прорывает и все напряжение, скопившееся за эти несколько часов, вырывается наружу. — Что произошло?
Я не замечаю как из моих глаз скатываются слезы. От одной мысли о том, что все могло быть намного серьезней мне становится плохо. Я сажусь на край его постели, переплетаю наши пальцы.
— Кожевникова поймали, — устало произносит он, тянет вторую руку к моему лицу и пальцами собирает со щеки слёзы.
— Поймали? Где? — встревоженно спрашиваю я.
— У меня в офисе.
Мои глаза расширяются от удивления.
— Как это — у тебя в офисе?
— Он решил: нет человека — нет проблемы. Только немного просчитался. Устроил провокацию в одной из уборных на моем этаже, а когда охрана туда метнулась, проник ко мне под видом уборщика. Даже машину и форму украл у калининговой компании.
Несколько минут мы молчим, я пытаюсь осознать произошедшее. И не верю что все закончилось. После нападения у Кожевникова нет ни единого шанса на оправдание, так же как и у Сотниковой. Это прямое доказательство того, что они действуют сообща.
— Ты отвратительно выглядишь, — наконец-то нахожусь со словами.
— Это ты еще Кожевникова этого не видела, — гордовито заявляет Полянский.
Из моего горла вырывается нервный смешок.
— Его взяли?
— Да. Все закончилось. Лину еще не нашли, но это дело времени.
— Это хорошо. Подвинься немного, а?
Я осторожно устраиваюсь рядом с Артемом. Уходить не хочется. Здесь все пропиталось запахом медикаментов, но я все равно могу уловить тонкие нотки аромата Полянского, от которого голова идет кругом. А ещё становится так хорошо и спокойно.