Я не хотела идти, не хотела смотреть на страдания его сына, я не была к этому готова! Но ради учителя, я сделаю многое. Он не раздумывая нагреб полные карманы проблем, решив спасти чужую девчонку, теперь, от меня зависит жизнь его сына.
— Зрелище ужасное, — попытался меня отговорить, а сам смотрел на меня с такой надеждой, что я…
Да кто я такая, чтобы решать жить или умереть? Это кем надо быть, чтобы поставить свое нежелание и страх, выше жизни?
— Потеря нескольких нервных клеток или жизнь вашего сына? Думаю, что бы я там не увидела, я смогу с этим жить, а вот с осознанием, что из — за меня умер человек, что я могла и ничего не сделала…
— Тебе страшно, — заметил учитель, сжав мои дрожащие пальцы и нахмурившись, завис.
— А ваш сын умирает, — поторопила господина Доу и сама потянула его в переход, который он открыл.
Шагнула и оказалась в довольно хорошо освещенной комнате. Никакого спертого воздуха, запаха болезни, мрачности и всего того, о чем я успела нафантазировать. Я по началу даже думала о том, что мы переместились в обычную гостиную и только сейчас пойдем в комнату больного, но тут из — за моей спины раздалось едва слышное:
— Отец.
Резко развернувшись, наткнулась глазами на настоящую мумию, которая сидела в широком кресле, возле ярко пылающего камина. Пока учитель здоровался с сыном, я стояла столбом, пытаясь переварить происходящее. Мой мозг вообще отказывался анализировать увиденное. Я готовилась ко всему, но то что предстало моим глазам и человеком — то можно назвать с трудом, а все во мне кричало о том, что он не может быть живым! Но он был.
Когда — то этот скелет обтянутый высохшей, серо — коричневой кожей, был довольно высоким и широкоплечим мужчиной. И он снова будет таким, после нескольких приемов моего зелья.
В итоге, мы пробыли в доме господина Доу, целые сутки, но зато, когда уходили порталом, в кресле, возле камина сидел невероятно худой мужчина с бледной кожей и коротким ежиком черных волос. От высохшей мумии не осталось и следа.
Едва мы оказались в том доме из которого перемещались, как учитель не придумал ничего лучше чем упасть передо мной на колени и объявить себя моим вечным должником. С трудом заставила его встать, отругала за разговоры про долг, потом потащила его к себе в лабораторию, едва ли не насильно влила ему в рот немного зелья и отправила спать.
— Всегда удивлялся тому, как в некоторых случаях, ты из ребенка превращаешься во взрослую, рассудительную девушку, — обернулся он на пороге лаборатории и еще раз поблагодарив меня, отправился отдыхать.