– Ведь сам думаешь об этом же. На девчонку было нападение. Это не шутки, о Красновой надо позаботиться особо.
– Какое участие, – усмехнулся ректор.
– Она – ценная особь. Естественно, что я беспокоюсь. Лучше бы ты отдал её нам…
– Ты бы так беспокоился о собственном сыне, – отрезал ректор.
Голос сразу съехал с железных ноток:
– Ну что ты заладил? Бориска обойдется без меня. Ему без меня лучше.
– Ты его спросил? – поинтересовался Кош Невмертич.
– Ладно, не будем об этом, – примирительно ответил скрипучий голос. – Я тут ему для опытов кое-что раздобыл, по личному знакомству, из Намибии. Получишь в Центре, передай. Пусть забавляется, если ему так нравится артефакторика.
– Нравится, – сказал ректор, и теперь в его голосе зазвучали железные нотки. – Но ты же знаешь, что его талант в другом.
– Лучше бы никогда не проявлялся этот талант, – буркнул скрипучий. – Я только спасибо скажу. Всё, бывай. Мне пора на процедуры.
Стало тихо, я досчитала до десяти и тихонько толкнула двери, забыв постучаться.
Кош Невмертич – в строгом костюме темно-серого цвета, стоял посреди комнаты и задумчиво смотрел в стену. На прикроватном столике находился раскрытый ноутбук со включенным скайпом. Я догадалась, что именно по скайпу ректор только что и разговаривал с кем-то. С тем, кто считал, что на меня было совершено нападение.
Ректор вздохнул, оглянулся и увидел меня.
Под глазом у него и в самом деле красовался синяк – не особенно большой, еще не особенно яркий, но синяк.
Я уставилась на него, позабыв о нападении, и меня охватил самый настоящий ужас. Подбить глаз мужчине, который нравится тебе до восторженного писка – это надо постараться, и не получится…
– Опять подслушиваете, Краснова? – произнес Кош Невмертич немного устало. – Я же вам говорил, что не стоит этого делать. Вдруг услышите что-нибудь вам ненужное. Птенчикам не надо лезть в дела волшебников, можно лишиться перышек.
Зря он назвал меня птенчиком. Не так обидно, как назвать Колобком, но тоже ничего похожего на нежное прозвище. Только что я умирала от стыда и сожаления за поставленный синяк, а сейчас мечтала наставить ректору еще парочку синяков, да побольнее.
– Только вам и проявлять заботу о птенчиках, – ощетинилась я. – Вы про меня всё лето не вспоминали.
– А должен был? – ректор смерил меня взглядом и привычно скрестил руки на груди.
Сейчас он выглядел особенно высокомерно. Точно таким же я видела его, когда он выкрал меня из отдела полиции и притащил в свой институт. Всё решил сам. Потому что, видите ли, знает, как для меня лучше. Откуда знает-то?!.