– Почему пьешь сок? – спросил он, и я снова прекрасно расслышала его голос, хотя музыка ревела, не замолкая ни на миг. – Давай угощу вином? Шампанское хочешь? За знакомство…
– Топай, дядя! – отрезала я, пытаясь выглянуть из-за него с другой стороны. – Я еще несовершеннолетняя, тебя посадят, если будешь приставать.
Вытянув шею, мне всё-таки удалось увидеть из-за «охранника» Марину и Баюнова. Они сидели рядышком, сблизив головы, и переговаривались, посматривая на меня.
На меня!..
Я запаниковала окончательно и обернулась, пытаясь отыскать в толпе танцующих Царёва, но его нигде не было видно.
Мажор недоделанный!
То он постоянно крутился рядом, а когда понадобился – его нет!
– Э, зачем обманываешь, красавица? – протянул тем временем «охранник». – Какая ты малолетка? Не малолетка! Не хочешь шампанского, скажи – что хочешь! Всё куплю!
– Дядя, отвали! – зашипела я, вертясь на стуле ужом.
Куда запропастился этот Царёв?!.
– Может, текилы – для такой девочки?
– Слушай, – я посмотрела в глаза «охраннику», чтобы до него дошло, наконец, – сейчас девочки не пьют вино и текилу. Девочки сейчас пьют коктейли. Но я за здоровый образ жизни и предпочитаю сок, – я демонстративно взяла бокал и выдула почти половину. – И вообще, этот клуб принадлежит моему папе, – тут я приврала, но даже глазом не моргнула, – одно моё слово – и тебя выкинут отсюда на пинках.
– Хорошо, хорошо, – он понял и примирительно выставил руки ладонями вперед. – Ты – острая малышка, как перчик острая! Ладно, может, в другой раз.
Ладони у него были широкие, как лопаты, а пальцы – короткие, сильные. Какие-то лапы, а не руки.
Он помахал ими, улыбнулся и отвалил, растворившись в толпе.
Я перевела взгляд на столик, где видела Марину, но там уже никого не было, только стояли два пустых бокала.
Неужели, ушли?..
Оглянувшись, я увидела Царёва – он выплыл со стороны туалета и направился в центр танцпола, пританцовывая, с противной ухмылочкой. И как он может кому-то нравиться? Я выпила еще сока, чтобы успокоиться. Может, Марина пришла в «Небеса» случайно? Вот захотела – и пришла. Не такая уж она старая, чтобы дома сидеть…
А я – не в тюрьме, чтобы носа из дома не высовывать…
Расслабившись, я повернулась к стойке спиной, вольготно облокотившись, и принялась насмешливо рассматривать танцующих.
Коровушки! Пляшущие коровушки! Особенно на каблучищах и платформах.
Да, на мне тоже были каблуки, но я и на каблуках не стала бы вот так сутулиться и размахивать руками, чтобы сохранить равновесие. Ещё на мне были укороченные брючки и кофта лавандового цвета – нарочито скромненькая, с рукавами-фонариками, но с глубоким вырезом, напрочь отбивающими всякую скромность, стоило повести плечами.