Теперь пахнет не ванилью, а черной смородиной.
Резко открываю глаза, смотрю на мужчину, он сидит на корточках, не убирая руки, продолжает поглаживать щеку. Зеленые глаза, в них легкая усмешка, а еще интерес.
— Кристи-и-и-на-а-а, — Громов специально тянет мое имя. — Ты ведь совсем голенькая, да? Покажи себя.
— Что ты тут делаешь?
Дурацкий вопрос, но это самое первое, что пришло на ум.
— Я тут живу.
— Мы тут живем.
Шульгин появляется в ванной, на ходу снимая рубашку, брюки, кидая все на пол. Наливая из бутылки в мой бокал красного вина, делает несколько глотков, ставит обратно.
Также начинает раздеваться и Громов.
— Я не поняла, что вы делаете? Для чего вы раздеваетесь? Эй, меня слышно?
Надо бы встать, взять полотенце, выйти из ванной, собрать вещи и покинуть этот отель. Но я как идиотка продолжаю наблюдать за стриптизом, устроенным перед моими глазами. Для них все в порядке вещей, будто ничего и не было, этого полета, хамло Геннадия, наркотиков и главное их поведения.
Вот они уже практически голые.
Оба.
Совершенные, идеальные самцы, носители лучшего генетического кода своей расы. Мускулистые тела, ни капли жира и лишнего веса, только мышцы, выращенные на белке.
— А на что это похоже, птичка?
С Шульгиным не хочу разговаривать, видеть его не могу.
Ванна большая, она, наверное, вместит нас троих, но я не намерена с ними дальше ее принимать. Встаю, пенная вода стекает по телу, даже не прикрываюсь. Чего они там не видели?
— Ну, я не буду вам мешать, мужчины, время позднее, мне пора.
— Очень смешно. Ты куда это собралась?
— Искать другой номер. Находиться с вами двумя еще хоть час в одном замкнутом пространстве я не вынесу. Мне хватило перелета. Я уйду, а вы делайте что хотите, бухайте, вызовите чешских телок, угостите их кокосом. Позовите Геннадия, он вам все это привезет.
— Такая разговорчивая сегодня, Крис, тебя какая муха укусила? А может, собака бешеная? Или номер не понравился? Так у них есть президентский, — Громов полон оптимизма.
Артём забирается ко мне первым, все так же стою, как дура в пене, стараюсь не смотреть вниз, на его эрегированный член. Взгляд цепляют татуировки, что так красиво оплетают его руку переходят на плечо.
— Я как вижу тебя, у меня всегда стоит. Сука, даже не знаю, что с этим делать.
— Может, успокоительные попить или кокса нюхнуть? Вариантов много.
— Язва какая, но мне нравится твой язычок, умеешь ты им пользоваться. А еще глазками вот так сверкать, словно кошка дикая.
— Не надо.
— Что не надо, Крис? — смотрит в глаза, а они у него такие ясные, в них интерес и желание, от которого перехватывает дыхание.