Из центра донесся женский визг. От него похолодело в душе.
‒ Тал, девочки! ‒ крикнула я, но мой голос перекрыли звуки битвы, а ноги уже несли тело через повозки. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Только не они, только не они».
Я выбежала к их укрытию и увидела несколько раненных, а возможно и мертвых у повозки, Свету и поддерживаемого ей Еремита, по его одежде от пробитой стрелами ключицы и правого бока расходились пятна крови. Напротив стояли дроу, одна из них держала Нуи за плечо, и прижимала к ее горлу кинжал.
‒ Вот еще одна твоя защитница‒неудачница, lotha qu`essan. Подходи поближе, светлая, узнаешь, как это ‒ быть бессильной.
Я медленно подошла к подруге, взяла за руку. Девочка дрожала в руках дровки, но не издала ни звука.
‒ Как думаешь, что интереснее, убить ее тут, сразу, или забрать с собой, что бы помучились и она, и вы? Ты только представь, какие кровавые узоры можно выводить на этой нежной детской коже, ‒ тут темная сладко улыбнулась, надавив на лезвие. По шее Нуи скатилась капля крови, оставляя за собой алую дорожку. ‒ Хотя я не мастак в пытках в отличие от моей повелительницы. Она может издеваться над пленными годами.
‒ Не смей. Что бы сейчас не случилось, ты живой отсюда не выйдешь. А твоя матриарх еще пожалеет о своем решении напасть на Рассветный лес. Уж поверь мне, ‒ процедила сквозь зубы я. Глаза застилали слезы и ярость. В груди что-то горело адским пламенем, под кожей переливались потоки лавы, казалось, еще немного, или его выдохну, или сгорю заживо. В голове пронеслась тысяча мыслей и воспоминаний. И осталось одно, совсем недавнее. Оно очистило разум, в котором пульсом билось: «Сжечь, сжечь, сжечь». Я посчитала дроу в пределах видимости, и, подала Светке сигнал, сжав руку, вскинула ладони вверх, выпуская через них весь накопившийся жар. Она, синхронно повторив мое движение, застыла, открыв рот в немом крике, и это было последнее увиденное мною.
Часть первая. Глава двадцать первая или понятно, что ни черта не понятно
«Я знаю то, что ничего не знаю, но другие знают меньше»
Сократ
Катя
Когда я первый раз пришла в себя, то не могла шевелить не то, что ногами-руками, даже веки с трудом разлеплялись. Как будто вчера решила перепробовать весь бар, не закусывая, смешивая в одном коктейле. Перед, с трудом разомкнутыми, веками все плыло, глаза резал свет, в уши словно налили воды, голоса и звуки сливались в один неясный гул. До меня долетел обрывок разговора мужчины и женщины.
‒ Как ты мог допустить это? Для тебя же не было сложностью избавиться от них? В итоге чуть сам не погиб.