Софи иронично улыбнулась:
– Ну, необязательно. Можешь, суррогатную мать найти за большие деньги.
Костя откинулся на спинку кресла и слегка прикрыл глаза, продолжая играть пальцами с волосами Софи.
– Нет, такого не хочу. У ребенка должны быть двое родителей, а не как у меня. Так что постарею, найду себе молоденькую девочку с хорошим здоровьем, и пусть она возится с детворой, пока я на берегу моря в собственном доме пишу новый бестселлер. А потом мы вместе будем ужинать, жена расскажет, как прошел день у малышни, я поиграю с ними, восхищаясь, как много они уже умеют, поцелую всех в лоб и провожу спать.
Костя настолько живо представил эту картину, что на губах невольно появилась улыбка. Софи это сразу заметила.
– А не боишься, что девочка захочет себе кого-нибудь помоложе? – усмехнулась она.
– Ты про измены? – Костя открыл глаза. – Да пусть. Главное, чтобы ребенка от меня родила. Сейчас не проблема это проверить.
– А если не от тебя?
– Выгоню. Зачем моим детям мать, которой не хватило ума предохраняться с любовником?
Софи вновь улыбнулась и, положив руку кузену на плечо, приподнялась, так что ее глаза оказались очень близко к его лицу. Костя инстинктивно чуть откинулся назад, чтобы увеличить расстояние, а она произнесла:
– Мне кажется, за всем твоим цинизмом прячется маленький мальчик, который просто хочет, чтобы его любили.
Костя поморщился от ее слов.
– Софи, не играй со мной в психоанализ. Кто бы там ни жил, это касается только меня, никого другого я пускать не собираюсь.
Кузина покачала головой, но продолжать разговор не стала. Нежно поцеловав Костю в губы, она встала с пуфика и запахнула халат.
– По-моему, нам обоим уже пора спать, – сказала Софи и направилась к двери, но, сделав пару шагов, остановилась и подняла с пола упавшую страницу рукописи.
Протянув пожелтевший лист бумаги Косте, она задумчиво произнесла:
– Будь осторожен, кузен. Эта книга хранит много тайн.
– Ты поэтому хотела ее сжечь? – усмехнулся Костя, забирая лист у Софи. Она лишь кокетливо улыбнулась в ответ и со словами: «Может быть», выскользнула из комнаты.
Когда Софи ушла, Костя еще пару минут в задумчивости сидел в кресле со страницей в руке. Может, стоило спросить кузину про рукопись – не переписывал ли ее дед? Скорее всего, бессмысленно, она вряд ли этим интересуется. Костя аккуратно положил страницу обратно в шкатулку и еще раз взглянул на следующую. Нет, не показалось. Он был почти уверен, что почерк и качество бумаги отличаются.
Шум в коридоре прервал его размышления. Быстро захлопнув шкатулку, Костя подошел к двери кабинета и прислушался. Шаги будто тоже замерли. Кто это? Сердце застучало сильнее. Прошмыгнув к столу, Костя схватил тяжелую статуэтку с изображением музы, украшавшую дедовское рабочее место, и притаился за дверью. На секунду в голове мелькнуло: а вдруг там призрак деда или прапрадеда? Звук шагов был все ближе, но затих возле двери. Костя замер, приготовившись нанести удар незваному гостю, живому или мертвому. Ручка повернулась.