– Сумка! Где моя сумка! Там есть перекись! Нужен лед! Да ты – шакал паршивый ее убить мог! Она же человек! – бессвязно кричала волчица, быстро ощупывая голову Агаты.
Хлынувшая из носа человечки кровь не добавила мужчинам хорошего настроения. Их звери ярились, поэтому на призыв принести сумки отозвался Игнат. Он сбегал к машине и принес их, а потом кинул Валерии под ноги.
– Идиот! – выдохнула та, – ампулы же побил!
В ответ сын альфы показал строптивой добыче клыки, и ушел спать на самый дальний топчан – он большую часть вечера и ночи был за рулем и теперь планировал отдохнуть, даже под женские визги.
Валерия нашла пузырек с перекисью и вату, стерла с лица Агаты кровь, отогнав чувствительных зверей резким запахом. Потом намочила полотенце и приложила к голове пострадавшей.
– Что вы наделали? У нее сотрясение! Вставать нельзя! Свет нельзя, шум нельзя! И это я еще ребра не смотрела! – возмущалась Валерия.
Агата лежала молча. Она, конечно, сильно приложилась о толстые бревна, но не головой, а плечом и бедром. Но возмущение подруги поддерживала. Пусть ка медведи держат свои лапы при себе!
Мужчины, ожидающие ночи, чтобы соблазнить пленниц, приуныли. Игорь переложил тихонько постанывающую Агату на топчан и укрыл одеялом. Валерия села рядом.
Игнат, тяжело вздохнув, накрыл остатки трапезы полотенцем и тоже упал на жесткую подстилку. Ничего, с девицами можно будет и в клане разобраться! А пока стоит отдохнуть, моторка придет утром.
На рассвете девушек разбудили, сунули в руки по куску хлеба с мясом, проводили до туалета, и заторопили к затянутой туманом реке. Валерия судорожно вздохнула. У нее была надежда, что волки нагонят медведей, отыщут по запаху, но вода…
Пленниц погрузили в моторку, закутав в толстые лоскутные одеяла, сильно пахнущие овечьей шерстью.
– Машину отгоните подальше, – негромко сказал старику Кирилл, – если волки придут, скажете, что вертолетом улетели, – тут он оскалил белые зубы и получил такой же оскал в ответ. Похоже, хозяин хутора не любил волков также, как Кир.
Девушки сидели тихо. У Агаты ныло плечо и нога, Валерия пришла в отчаяние. Ей не хотелось ехать в клан медведей. Она слышала, что порядки там очень строгие, патриархальные. А еще там не будет Филиппа… Волчица не удержалась – тихонечко всхлипнула, и по щеке скользнула слезинка. Игнат нарочито стер ее:
– Не рыдай! Тебе подо мной понравится!
Валерия тотчас оскалилась, готовая драться за свою честь, и медведь со смешком отошел на корму, чтобы завести мотор. Игорь же сел рядом с девушками и демонстративно держал на виду забинтованную руку. Агата никакой вины за собой не чувствовала, да и знала, что под повязкой максимум синяк – старая ложка слишком слабое орудие, чтобы нанести серьезную рану оборотню.