Я сразу же принялся смотреть в бинокль, чтобы рассмотреть другие корабли, но потратив полчаса на этот процесс, разочаровался и решил перекусить.
— Ладья! Впереди ладья! — Резко закричал из гнезда вперед смотрящий.
Я поперхнулся и закашлял.
— То не наши? — спросил я и только после этого решил посмотреть в бинокль.
Ладья оказалась действительно ладьей, вот только не одной — их было три и скорее всего новгородские.
Джучи сидел в своей юрте и без особого удовольствия пил забродившее кобылье молоко. Он только что приехал из очень удачной охоты, где удалось добыть много мяса и сейчас казаны по всем ближайшим кочевьям поднимали в воздух манящие ароматы тушеного мяса. А еще, в отличие от многих монголов, Джучи любил лапшу и даже хлеб.
Старший сын великого хана размышлял о взаимоотношениях с тем человеком, которого всю жизнь считал отцом. Он не был согласен великим ханом и пытался подавить в себе обиду. Уже много лет он покоряет народы и сделал не меньше для этого, чем другие сыновья и даже сам Чингисхан. Вот только Джучи выбрал методы достижения цели такие, что вызывают раздражение у воинственных монголов и его братьев. Может только еще брат Тулуй его понимает, но он даже говорить против отца не станет, не то, что действовать. Ну не видел Джучи смысла в убийстве кипчаков, хорезмийцев. Все народы, которые идут под волю монголов могут это делать и через мир, а не войну, а Чингисхан давал приказ именно воевать их.
Джучи любил свой улус, несмотря на то, что и считал себя обделенным. Особенно ему нравилось быть в кипчатских степях, но и Хорезм был важным в новом государстве, которое построит Джучи после смерти Чингисхана.
Сын своей матери Борте — так любимой некогда великим ханом, уже давно не принимал сердцем Чингисхана, как своего отца. Мать ему сама рассказала, что отец просто выбежал из юрты, сел на коня и умчался прочь, когда меркиты напали на их кочевья. Темучин, еще тогда только мечтавший о том, что станет великим ханом, предал свою жену, а после ей ничего не оставалось, как выбрать сильного и знатного меркита и стать его наложницей. Если бы она сопротивлялась, то насиловали Борте, уже многие мужчины рода, да и могли лишить пищи. Тимучин принял Джучи, чье имя переводится как «найденный в дороге» как сына, ни разу не упрекнув, напротив, подчеркивая, где только можно родство.
Вот только и не похвалил великий хан сына за смекалку и ум, а потребовал не договариваться, а воевать и даже позволил Угедею назвать Джучи «сыном меркитского плена», не покарав за сказанное. Джучи же провел уникальную операцию, работая с местной знатью, сталкивая разные силы, провоцируя на глупые поступки. Чем такая сложная операция хуже хорошей битвы?