Меня подвели к узкой дверце.
Робин дернул ее на себя и на меня полетела швабра.
Да чтоб тебя!
— Ель-метель! — возмущенно потерла ушибленный лоб.
— Упс, — выдал Робин и виновато улыбнулся.
— Тоже проверка?
— Не, не спецом, — олень щелкнул выключателем.
Тусклая лампочка осветила небольшой чулан, заставленный вениками, щетками и швабрами. На двух полках лежали тряпки разных размеров, покрытые пылью.
— Уборка у вас не в почете? — я встряхнула одну из тряпок. В носу мгновенно защекотало. — Апчхи!
— О, будь здорова, крошка, — Робин вытащил щетку и швабру. — Не, мы клининг нанимаем.
Клининг? Ну, судя по слою пыли, вызывают они его нечасто.
Продвинутые олени. В приставку рубятся, хоккей смотрят, на сноубордах рассекают, в баскетбол играют. Да они живут лучше, чем мы в Академии!
— Мороз в курсе вашего образа жизни? — вытащила из-под завалов мусорные мешки и снова чихнула. Раз пять подряд.
— Шеф вкурсах, не парься, — Робин бодро поцокал обратно в зал.
Если у них еще и спальни имеются… Не буду расстраиваться заранее.
— Лан, кароч, помогу. Ты, видно, четенькая крошка.
Так, челюсть, не теряться! От этой грязи я ее не отмою, а второй у меня нет.
Пока мы с Робином собирали мусор по всем углам, веселая троица врубила хоккей со звуком на полную мощность. Скандирующий стадион будто плавно перетек сюда, в просторную комнату.
Где-то на середине матча комментатор поселился в моей голове. Я была готова сама сесть за микрофон и голосить что есть мочи.
Десять под завязку набитых мусором пакетов выстроились у двери.
"Тряпка — лучший друг, это знают все вокруг", — кроме оленей. Олени не знают.
Робин взялся вытирать пыль, а я от души махала шваброй.
Мороз все продумал. Как он тогда сказал: "Хочу видеть, как вы, исполняя каждый день наказание, меняете приоритеты и ставите на первое место учебу, а не развлечения". Я готова с оленями веселиться, но убираться у них… ни за что! Не соглашусь больше. Пусть лучше отчислят, чем я снова возьмусь вычищать их жилище.
Еще немного… Еще чуть-чуть… последний штрих…
Дива-а-ан… Без стеснения втиснулась между Сантой и Клаусом, закинула ноги на столик, а голову разместила на мохнатом плече Санты.
— Э, Липка, — протянул он недовольно, — борзометр шкалит?
— Вы три здоровых лба заняли весь диван, уставшей девушке ни присесть ни прилечь. Мы тут все до блеска намыли, а вы свои хвостатые задницы даже не пытались поднять.
Усталость накатила и взяла штурмом — внезапно и без возможности выбраться. Ног не чувствую, руки не слушаются… Единственное мое желание — уснуть и проспать до утра.
За окном хозяйничал вечер… или ночь. Часов у оленей я не нашла.