Достаю крупную купюру. Глядя ему в глаза, вкладываю в нагрудный карман.
— Я немного тут воздухом подышу, ладно?
— Хорошего вечера! — прикладывает руку к козырьку.
Уезжают. Все бы вот так просто решалось.
Запрыгиваю на широкие перила. Встаю на них ногами и медленно иду, расставив руки для равновесия.
Хочется сотворить очень много саморазрушительного. Неудержимо!
Например, закрыть глаза и полететь вниз, в воду. И долбануться как следует об нее, так, чтобы выбило все то, что у меня в груди.
Хочется…
Я не стану, конечно. Но мысли об этом, саморазрушительном, отчего-то делают мне немного легче.
Я глубоко сейчас понимаю Дину, когда она красила и стригла волосы. То ее состояние. Я с ним согласен. Я его уважаю. Принимаю. Это парадоксально, но она все делала верно для себя.
Мне тоже остро требуется что-то такое. Типа… Скрипку свою раскурочить, что ли? Это было больно и сокрушительно. И может быть даже помогло бы.
Но… Причем здесь скрипка? Она по своему живое существо. Не она же накосячила…
Взрослые иначе переживают травмы. Молча, спокойно. И я переживу также свою травму от потери Динки. Молча.
Пройдя сотню метров спрыгиваю на мостовую.
Вещи — хоть выжимай. Кроссовки в грязи. Дан бы меня сожрал, если бы увидел, в каком виде я сажусь на его сиденье. Но мне даже кайфово от возможности немного убить его тачку. Хотя брат здесь совсем не при чем. От начала и до конца все происходящее только мой выбор.
Но хочется же кому-нибудь дать в морду. Гипотетическому врагу, который во всем виноват.
Увы, Рафаэль, это ты сам. Звезданись об асфальт, если уж так хочется. Но морду мне и так уже набили сегодня.
Там сообщение от Паши какое-то болталось, вспоминаю картинку с экрана телефона. Экран мокрый и не слушается пальцев. Бросаю телефон на соседнее сиденье.
А Дина, наверное, голодная опять дома. За ее мамашей не заржавеет.
Гадство… Как на это можно повлиять?!
А еще скоро у Дины день рождения… У нас рядом. Дней пять разницы. По детству еще помню. Моя мама как-то дарила ей торт. И говорила еще что-то такое, что Дина «упрямый теленок» по гороскопу, а я «двуликий близняш». Наверное, тот торт Динке так и не обломился.
Я все плаваю в каких-то воспоминаниях и фантазиях, не желая возвращаться в реал. Фантазий даже больше. «Как могло бы быть, если бы…». Меня отключает.
Просыпаюсь от того, что все затекло от неудобной позы и замерз дико. Вздрагивая, тянусь к телефону. Три часа…
Захожу в сообщения. От Воронина фотка какая-то. Открываю. Жмурясь, тупо пялюсь на яркий экран.