— В проходе посидишь! — толкает пустой стул ногой Гала.
Он выкатывается между столами в проход.
— Да, легко! — неожиданно режет Динка.
И, хватаясь за край стола Галы, выдергивает его в проход. Отбивая колени шокированной Галы. Стул ее от удара закручивается вокруг своей оси.
Охренеть! Челюсть моя падает…
В полной тишине садится за сдвинутую в проход парту.
— Любите ли вы буллинг, как люблю его я? — улыбается зло, заглядывая в лица нашим. — Вряд ли…
Хренасе, Кузнечик…
Глава 7. Художественная культура
Рафаэль
Последний урок — художественная культура. Под конец Лев Алексеевич добирается до Царевой.
— Дина, вы любите живопись? Может быть, какие-то стили?
— Я, скорее, уважаю живопись — это огромный труд и талант. В стилях разбираюсь плохо. Но… люблю некоторые картины.
— Мне нравится Ваш ответ. Обычно, предпочтения в живописи могут очень много рассказать о человеке. Расскажите мне немного о Вас.
Дина задумчиво замолкает.
— «Мишка на севере»! — негромко подкалывает кто-то.
— «Опять двойка»! — еще кто-то.
— «Роза в пустыне», — наконец отмирает Дина.
— Ммм! Дали? Интересно! — кивает Лев Алексеевич.
— Скорее — трендово, — фыркает Гала. — Спроси любую простушку — кто из художников ей интересен, она назовет Дали. Чтобы показаться глубже и интересней, чем есть. И это работает. Вот даже Вы, Лев Алексеевич, тут же воскликнули — «интересно».
— Гала, вся хитрость, к счастью, в интерпретации художественного посыла живописца, — вежливо улыбается ей он. — Что Вы видите в ней, Дина?
— Все знают символику «Розы в пустыне»! — закатывает глаза Гала. — Солнце заменено земным объектом — розой. Роза — символ любви. То есть неземная любовь, заменяется земной. Поклонение женской красоте…
— Я очень рад, — перебивает ее он демонстративно, — что мои ученики знают символику «Розы», значит, я не бездарный учитель. Но мне интересно, что скажет Дина. Ее учил не я. Дина?…
— Вопрос: «что хотел сказать автор»? — уточняет она. — Если — да, то я думаю, что он не хотел сказать ничего подобного. Он был вдохновлен какой-то эмоцией и изобразил свою эмоцию. А интерпретации придумали критики, которые не могут довольствоваться эмоцией, получаемой от картины.
— Какова же эмоция?
— Слишком личная, чтобы ее разделять с теми, кто ищет логику.
— Принимается. Тогда маленькое задание. «Подари» любую картину, любому из присутствующих.
— А, это легко! — отыскивает меня взглядом. — «Музыкальный ад» Босха — Дагеру, а вот фрагмент с флейтой — отдельно этой милой барышне, — стреляет взглядом на Галу. — От всей души!