.
– А третий? – поинтересовался Каспшак, – И вообще для чего вы это мне говорите?
– Погиб в сражении, командуя одним из корпусов армии Наполеона I. Попав в окружении и отказавшись сдаться. А говорю я это вам из-за того, что внешние обстоятельства имеют гораздо большее значении при принятии политических решений, чем личные предпочтения политика. Ну, в данном случае монарха, – ответил Николай, разведя в стороны кисти рук.
– И что вам мешает, учредить республики в России и Польше? Дать свободу Польше? – с заметной долей скептицизма в голосе тут же произнёс поляк. Всё так же сидевший в позе, как будто отгораживаясь от собеседника. Тем самым показывая, что он не приемлет мнение оппонента.
Николай усмехнулся, посмотрел прямо в глаза собеседнику и подался, вперёд положив левую руку на стол, как будто направляя её на поляка, произнеся:
– Вы не поверите, но как только я подпишу такой документ, то прежде чем высохнут чернила на подписи, как уже объявят, что в России новый монарх. А сам документ сгорит вот в этом камине. Так как, само моё окружение, не позволит мне вот так сразу произвести столь резкие, революционные изменения в России. Для этого мне необходимо окружить себя единомышленниками. Помощниками, которые и позволят мне подвести политическую ситуацию к подобным изменениям. И одним из таких помощников мне бы хотелось видеть вас.
– И в какой ипостаси вы меня видите, в числе своих помощников?
– Россия многонациональное государство. Настоящая империя, в хорошем смысле этого слова. Одновременно являясь и многонациональным государством и несущим наднациональный проект развития, – стал отвечать Николай, – Соответственно я намерен создать министерство по национальным вопросам. И хотел бы, что бы его возглавили вы.
Каспшак усмехнулся и произнёс:
– А как же независимая, свободная от иноземных оков Польша? Как я понял давать свободу Польской республике вы не намерены?
– А зачем Польше и полякам такая свобода? – внимательно смотря на Каспшака, произнёс Николай, – Что бы получив независимость, тут же побежать на поклон к британцам. И потом выполнять их прихоти и распоряжения, будучи зависимыми от них?
– Это будет выбор польского народа. И в интересах народа Польши, – тут же попытался парировать выпад русского царя Каспшак.
– Очень интересная постановка знака равенства между польским народом и народом Польши, – медленно проговорил Николай, – Ведь сейчас это не тождественные понятия. На территории "от можа, до можа", на которую, кстати, претендует не польский народ, а только те, кого принято называть шляхтой или примазавшейся к ней, а таких, поверьте, будет очень много. Все кинуться искать предков из шляхты в роду, и, не имея таковых, будут их придумывать. Дабы примазаться к сарматской теории, предав предков, только лишь бы не считаться славянином, как представителем быдла, или рабочего скота, на русском. Так вот на этой территории живут евреи, малороссы, белорусы, литовцы. Немцы.