Николай ещё раз окинул взглядом собравшихся, тяжело вздохнул и произнёс:
– Вот вкратце и все мои новые требования. Какие будут вопросы, предложения, претензии и кто, и с чем, не согласен?
6
После тяжёлого заседания, результат которого не понравился никому из присутствующих, Николай вышел из кабинета, мечтая только об отдыхе. Буквально выжитый как лимон, как болезнью, так и не желанием, как флотских, уступить хоть что-то армейцам. Так и армейцев уступать хоть что-то из своей вотчины. Сначала армейцы благосклонно приняли предложение, что флот им поможет. Благо число тех же пулемётов, на позиции под Мукденом, измерялось шестью десятками. И усилить свои позиции, за счёт флота, генералы посчитали за благо. Но тут же, буквально встали на дыбы, стоило только Николаю заикнуться о передаче, чтобы хоть как-то успокоить недовольных таким раскладом адмиралов, береговой артиллерии флоту. Армейцы, буквально не желая терять такой жирный кусок из своего кормила. Так что заседание вышло жарким. И все расстались к взаимному неудовольствию. Но всё-таки уступивших давлению царя. Но при этом и армейцы, и флотское начальство, держали, и фиги в карманах, и скрещенные пальцы за спинами. Образно конечно. Но их желание противодействовать начинаниям царя, Николай буквально чувствовал. Так что, похоже, без создания Совета государственной обороны было не обойтись и тут. Но вот ставить на эту должность дядю великого князя Николая Николаевича – младшего не хотелось, от слова совсем, ну никак не хотелось[29], ну то есть абсолютно. Помня, что он там наворотил, будучи как председателем совета, так и чуть позже верховным главнокомандующим. Так что пока стоило подумать, кого поставить на этот совет. Хотя бы временно.
Вот с этими мыслями выйдя из кабинета, Николай и увидел офицера в форме полковника русской армии, который заметив царя, тут же вытянулся во фрунт и произнёс, отдавая честь.
– Ваше величество, полковник фон Таубе, командир третьего Нарвского полка, по вашему приказанию прибыл.
Николай вздрогнул, но собравшись с мыслями ответил:
– Рад вас видеть, господин полковник. Вы как раз вовремя. У меня, к вам, будет весьма ответственное задание. И от вас буквально зависит судьба России.
При этом Николай про себя усмехнулся, заметив, как дрогнули брови у полковника. Ведь царь заикнулся не об интересах бога, не об интересах царя в частности или монархии вообще. И даже не об Отечестве, о том, что мы сейчас понимаем, под малой родиной. Царь произнес, что предстоит защищать интересы того, что вообще не входило в государственно образующие понятие: "За Веру, Царя и Отечество!" А Николай продолжил: