На лице Зубатова отразилась глубокая задумчивость и он произнёс:
– Но тут имеется определённое противоречие, ваше величество. Если кто-то действует в рамках закона, но его действия направленны против империи, то у меня могут возникнуть проблемы с воздействием на них.
– Отнюдь, отнюдь, Сергей Васильевич, ни каких проблем возникнуть не должно. Например, большинство политических партий, уже имеющихся в России, и думаю при наличии Парламента, и возможности легализации, они начнут действовать, вполне открыто, имеют финансовую поддержку от иностранных кругов. Которую вы, ваша служба, должны будите вскрыть и тайно передать полученные материалы политическим оппонентам тех, кого следует опорочить. Вы представляете, Сергей Васильевич, какой процесс начнётся если те же социал-демократы, меньшевистского толка, громогласно заявят, что Азеф агент охранки. И сдаёт подельников. Это же сразу ударит по эсерам. И пусть они, эсдеки и эсеры, займутся борьбой друг с другом. А кровавый, царский режим тут как бы и не причём. Надеюсь вам, ваше высокородие[52], если вы конечно примите моё предложение, моя мысль относительно внутриполитической жизни понятна? Хотя есть, образно говоря, и другая сторона медали.
– Вполне понятны, ваше величество, – согласился Зубатов, оценив перспективы для себя, – Я должен буду пресекать угрозу империи, если есть нарушение закона и интриговать, если закон ещё не нарушен, но угроза государству уже есть. И как я понял, Азефа я могу сдать? И что за вторая сторона медали?
– Как, впрочем, можно сдать и Савинкова, и других подобных одиозных боевиков-террористов. С террором вам, Сергей Васильевич, предстоит бороться самым жесточайшим образом. А вторая сторона медали заключается в том, что я исхожу из того, что главная угроза России исходит не от врагов внутренних. Если народ доволен и видит перспективу, то с подвигнуть его на глупости задача не выполнимая. И с врагами внутренними стоит бороться руками самого народа. А вот вопрос борьбы с врагами внешними, по моим представлениям, больше выходит на первый план. Например, мне совершенно не нужно, что бы тот же британский посол объединил всех недовольных против меня[53]. От великокняжеской фронды и до тех же эсеров. Мне не нужно что бы у британского посла даже была такая возможность.
– Я понял ваше величество, – Зубатов, который при упоминании Савинкова поморщился, но тогда не произнёс ни одного слова, внимательно посмотрел на царя и добавил, – Но причём тут Савинков, ваше величество, он же не является агентом Охранного Отделения?