Вывод рисовался неутешительный. Получается, что враги у Филина теперь с двух сторон.
В нелегалы, что ли, податься, горько подумал он. Месяц просидеть в этом схроне, благо запасов хватит, потом, когда все утихнет, вылезти, разжиться новыми документами… Ну уж нет, он не урка чтобы всю последующую жизнь провести как крыса. Да и опять же, как быть с этими двумя?
А ведь они, вдруг подумал Филин, пока не знают, что ему известно об их участии в ростовском налете, на этот момент единственные союзники. И, в отличие от покойного Командора и его банды уж точно не собирались его убивать.
— Про черепаху и змею в курсе? — поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь, Филин.
Резкий — точно иностранец, удивленно вскинул глаза — не в курсе. А Жилистый, наш, понял о чем базар. Буркнул:
— Так это ж анекдот про женскую дружбу!
— Ну, как сказать! — ухыльнулся Филин. И процитировал. — Плывет змея на спине у черепахи. Черепаха думает: если сброшу змею, она меня укусит. Змея думает: укушу черепаху — она меня сбросит. Так и доплыли благополучно до берега.
Продолжая говорить Филин встал, вытащил нож, сделал несколько шагов и короткими взмахами освободил руки от скотча одному укру, потом другому.
Шульга покрутил запястьями, разминая затекшие кисти. Притворяться обездвиженным больше не было смысла, он огляделся в поисках хоть чего-нибудь режущего. У блондинки-Валькирии, раскинувшейся в нелепой позе метрах в двух от него, на брючном кармане поблескивала клипса раскладного ножа. Шульга сложился-разложился, вскочил, пропрыгал, обогнув лужу крови. Вытянул нож, раскрыл, срезал скотч с ног. Лезвие оказалось острым как бритва — только прикоснулся, и пластиковая лента разошлась будто сама собой. Наслаждаясь неожиданно возвращенной свободой, перевалился несколько раз с ноги на ногу, а трофей сложил и отправил себе в карман, вещь хорошая, пригодится.
Назгул тоже времени не терял. Нож, правда, искать не стал, справился так. Нашел конец ленты, зацепил, и размотал, невнятно матерясь по-английски.
Втроем встали друг напротив друга. В голову лезла всякая пафосная хрень из фильмов типа: "Я теперь твой должник!", но Шульга, ощутив полную нелепость подобной сцены, решил драматизма не нагнетать. Протянул руку, сказал:
— Сергей. Велецкий. Шульга!
Напарник последовал его примеру:
— Питер-Джон. Назгул!
— Филин. Николай! — сказал Филин. И пожал руку по очереди обоим.
— Уйти собираешься? — поинтересовался Назгул у временного союзника.
— Не совсем, — без энтузиазма ответил ГРУ-шник. — Честно говоря, некуда!