Рыжий продолжал поражать своей внешностью и эксцентричным поведением. Каждый день, с рассветом, мы с темным на цыпочках выходили из комнаты, чтобы не навлечь на себя проклятие Садако, и крались к выходу. И каждый день эльф выскакивал в гостиную как черт из табакерки, доводя нас до повальной истерии.
– Доброе утро, – раздалось за спиной монотонное, и повеяло холодком.
Мы с темным мгновенно рванули к двери, столкнулись, зацепились друг за друга и упали. Побег провалился. В гостиной образовалась мертвая тишина на несколько секунд.
– Вы там живые?
Вопрос был обычным, но не тогда, когда спрашивает замогильным голосом брат-близнец Садако.
– Господи! Спаси и сохрани, – причитала я, пытаясь вернуть свое сбитое дыхание, пока валялась на полу.
– Ну как ты узнаешь, когда мы идем на занятия? Ведь каждое утро в разное время выходим, – простонал Раф, закрывая глаза ладонью. Долго смотреть на эльфа было выше его и моих сил. Начинала сдавать психика.
– Вообще-то, я сплю на диване. – И светлое нечто указало на мебель, где лежала примятая подушка и скомканный плед.
Стало ясно, почему мы не могли скрыться от соседа. Нас караулили!
– А зачем ты спишь в гостиной? – блондин принял удар на себя. Я же все еще пыталась научиться заново дышать.
– Чтобы пожелать вам доброго утра, когда вы уходите на занятия, – невинно ответил рыжий Мэрлин Мэнсон.
До нас медленно начало доходить, что кто-то троллит новых соседей по полной программе и получает от этого невероятное удовольствие.
– Ты ведь специально нам жизнь портишь?
Эльф кивнул темному, но так, что стало жутко. Я бы меньше ужаснулась, если бы светлый оторвал себе голову.
– Зачем?
– Меня все обходят стороной, обсуждают за спиной и называют ненормальным. Так почему бы не извлечь из своего незавидного положения пользу? – и он снова сделал это – наклонил голову набок, как призрак-убийца.
– Все! На сегодня лимит Садако исчерпан! – и я вылетела в коридор со скоростью реактивной ракеты. Рафа оставила позади. Темного варвара, что каждую ночь отвоевывает постель, жалко не было.
– Вам осталось жить со мной всего один год, – донеслось из комнаты.
В тот момент у меня в голове пронеслась знаменитая фразочка Садако, когда она названивала своим жертвам: «Вам осталось жить…» Стало по-настоящему страшно. Как я тогда завидовала Рафу, что он не видел этот фильм. А еще я радовалась отсутствию телефонов в этом мире.
В таком напряженном и веселом режиме мы прожили больше двух недель. Озабоченный шарш в шкуре кота жил с нами, но тайно. Мы не выводили его из комнаты. Еду приносили из столовой, лоток я соорудила из шляпы магистра Круза. С его слов, она ему по стилю не подходила, поэтому я легко выпросила это квадратное недоразумение и приобщила к общему делу. Полосатому было строго-настрого запрещено мяукать. За поданный голос кошак отправлялся в бан – разгневанный седьмой принц заматывал животное в сеть и бросал на сутки в уборную, нацепив на морду тряпку. Конечно, справлять нужду в эти часы было неудобно, зато урок проклятому шел на пользу. Однако мы упустили одну важную деталь, за что и поплатились, проведя бессонную ночь.