— Тася, прости за мою непредусмотрительность, но что-то сделать я уже просто не успею! — как всегда с порога начал мужчина. — Если ты не возражаешь, я бы попросил тебя об одном одолжении: не могла бы ты надеть на себя родовое покрывало нашего семейства. Уже несколько веков будущие жены Рутов входят в храм именно в нем. Говорят, что лишь моя матушка отступила от этого правила. Но ее уж нет в живых, и я не знаю причину, почему так произошло.
С этими словами гость протянул ей сверток, который при ближайшем рассмотрении оказался газовой тканью, собранною кучкой и от этого очень сильно мятой. Девушка с благоговением взяла в руки реликвию, любуясь ее радужными переливами на свету.
— Благодарю! — смутилась она. — Если уж я выхожу за вас замуж, было бы глупо от этого отказываться. Только успеем ли мы его погладить?
— Погладить? Зачем? — герцог был в явном недоумении. — Разве покрывалу требуется ласка?
Девушка вдруг заливисто захохотала:
— У мужчин лишь одно на уме, — вытирая слезы, ответила она. — Оно слишком мятое. И требует не ласки, а утюга. Но ткань такая деликатная, что я боюсь не справиться и сжечь ее.
— А-а-а, погладить, — как-то вдруг разочарованно протянул Дэниз. — Это я могу попробовать сделать с помощью магии. Меня когда-то этому обучали.
С этими словами она накинул покров на голову Таси и начал водить над ней руками, читая заклинание. Ткань слегка зашевелилась и через пять минут была, нет, не гладкой, а такой вспенившейся, похожей на облачко.
— Кажется, я что-то напутал, — огорченно произнес мужчина, поворачивая невесту в разные стороны. — Сейчас попробую исправить!
Тася же глянула на себя в зеркало и пришла к выводу, что не стоит ничего исправлять. Пенное облако идеально прятало от людских глаз ее наряд, стоптанные башмаки и «воронье гнездо».
— Стойте, ваша светлость! По-моему, у вас получилось реальное решение всех моих проблем, — довольная крутилась она перед зеркалом. Ткань не закрывала обзора для девушки, делая ее практически невидимой для других. — Я даже себе нравлюсь! А вам?
Дэниз растерянно оглядел кусочек облачка, стоявший перед ним.
— А что тут может нравиться? Ничего же не видно! — удивленно произнес мужчина.
— Вот это и должно нравиться. Никто не увидит моего жуткого платья, стоптанных башмаков и уродливого лица! — даже притопнула она ножкой от возмущения.
— Про лицо ты зря! — возмутился мужчина. — Оно у тебя вполне нормальное!
— Оу, и это говорит влюбленный мужчина, за которого я выхожу через полчаса замуж! — хмыкнула она, наблюдая, как вытягивается его лицо. — Да ладно, не переживайте! Пошутила я! Но покрывало оставим в таком виде.