— Слава Императору! Екатерине Слава!
И зал взорвался аплодисментами и криками «Слава!». Снова полились звуки государственного гимна и присутствующие, подхватив его слова, дружно запели. Потом был ужин, долгие поздравления и подношение даров. Эмир Назим, поздравляя Императорскую чету, заметил:
— Я не вижу на церемонии леди Аделин, но она была сегодня сама не своя. Пришла ко мне в покои, но не отозвалась на мои ласки. Что-то бормотала о том, что ловушка не удалась и корона ей не светит. Я не понял, как может светить корона? Потом она торопливо ушла. Что же случилось? И почему решение о браке вы приняли так быстро, Ваше Императорское Величество?
— Нашей жизнью часто руководят наши Боги, эмир. — ответил Император.
Детей увели спать, начались танцы. Годунов станцевал с женой дважды, увидел, что она устала и незаметно увел ее из зала приемов.
Они стояли у окна императорской спальни. Деревья в саду были освещены магическими светильниками, легкие порывы ветра покачивали их ветки, постоянно меняя причудливый узор. Ночь стояла темная, безлунная из-за плотных, тяжелых туч, закрывших небо. Владимир стоял за спиной жены, слегка касаясь ладонями ее плеч. Они оба молчали, испытывая странную неловкость. Екатерина, развернувшись, подняла руку и кончиками прохладных пальцев коснулась лица мужа. Годунов прикрыл глаза, наслаждаясь этой незатейливой лаской, притянул жену поближе к себе, заключая ее в свои объятия и шепнул ей на ушко:
— Я ждал этого целую вечность, душа моя. И все это время любил тебя, Катенька.
Он мягко отстранился от нее и, глядя в ее серые глаза, снял Императорский венец с ее головы, положил его на столик. Затем взялся за пуговицы на платье, спустил его с изящных плеч, целуя их. С легким шорохом платье упало на пол, туда же отправились одно за другим все остальные предметы дамского гардероба. Освобождая Катю от одежды, он неторопливо, с особым наслаждением ласкал пальцами ее нежное тело, целовал высокую грудь, теплый, плоский животик, бедра. Катя, прикрыв глаза, часто дышала, порой вздрагивая от прикосновений мужа. Она пыталась вслепую, не открывая глаз, расстегнуть пуговицы его камзола, но получалось у нее плохо. Ее пальцы дрожали, соскальзывая, Владимир помог ей, раздевшись быстро и ловко, подхватывая ее на руки и укладывая на прохладные простыни. Его темные глаза уже горели нетерпеливой страстью, но он сдерживал себя, лаская желанное, покорное тело жены, подчиняя его себе, пробуждая в нем ответную страсть.
Катя чуть слышно стонала, ее сладкие стоны еще больше распаляли мужа. Поцелуи его становились все более требовательными и жадными, а руки, казалось, одновременно ласкали все заманчивые округлости и впадинки. Катино тело отзывалось на эти ласки, горячая кровь бежала по венам, сердце стучало часто и сильно. Она прижалась к мужу, отвечая на его ласки и поцелуи, оставаясь с ним наедине в этом пустом, огромном мире. Их тела слились в вечном, торжествующем любовном экстазе. Они вместе взлетели на самую вершину неземного блаженства.