На третий день их островного отдыха Владимир, целуя Катю в теплой озерной воде, обнимая ее и плотно прижимая к своему телу, вдруг подхватил ее на руки и, смеясь и продолжая целовать, занес в дом и бережно уложил на широкую кровать. Не давая ей опомниться, тут же накрыл ее своим крепким, тяжелым телом, лаская губами и руками, шепча безумные, жаркие слова. Катя загорелась от его страсти сразу же, вспыхнув, словно сухое дерево от удара молнии. Она тоже целовала его, ее руки жадно и нетерпеливо ласкали его тело, она стонала от изумительных ощущений, пронизывающих ее. Весь мир кружился вокруг них, одаривая горячими вспышками удовольствия. Блаженство накрыло их одновременно, заставляя терять сознание от невыносимой силы страсти.
— Как называть мне тебя, скажи, муж мой? — шептала чуть позднее Катя, легко проводя пальчиками по мужниной груди. — Глеб или Владимир?
Ласково посмеиваясь, Годунов повернулся лицом к жене, невесомо погладил ее ладонью по плечу, опустил руку ниже, обнял за тонкую талию и сокрушенно простонал:
— Катя! Ну что ты за создание? Тогда, у Макоши, ты была такая испуганная, растерянная, что я решил, будто ты и не заметила слов Великой Богини. Хотя, знаешь, чем больше ясности в наших отношениях, тем лучше.
Его взгляд стал серьезным, он смотрел на жену ласково и внимательно, его ладонь по-прежнему нежно поглаживала обнаженную спину Кати, но голос стал глухим и отстраненным:
— Я действительно Владимир Годунов, больше двадцати лет назад меня не стало, но я успел передать трон своему внуку, Глебу. В каких мирах была моя душа прошедшие годы — не помню, только однажды я очнулся в теле своего внука. Ты меня поймешь, ты знаешь, как страшно терять родного и любимого человека… Но я не мог, не имел права отчаиваться. По моему подозрению, виновата в гибели Глеба была англичанка Аделин Леверт, почему-то он слишком близко подпустил ее к себе, да и английским промышленникам предоставил некоторые послабления. Я так и не смог собрать доказательства вины Аделин, но англичан прижал, насколько это стало возможным. Мне следовало убрать эту… девку из дворца, но я ждал, когда она повторит покушение на меня, чтобы поймать ее и английских друзей на месте преступления. Дождался, но она чуть не погубила тебя. Больше ее не будет в Империи, но враги остались, нам надо беречь детей и беречься самим, Катенька. А называть меня, наверное, лучше Глебом. Боюсь, что заронить хотя бы небольшое сомнение в умы некоторых людей — не самое хорошее дело.
Все великие семьи Империи принесли Годуновым вечную магическую клятву, но со временем появились люди, имеющие чародейские способности, но к такой клятве не приведенные. И не стоит списывать со счетов многие лазейки, позволяющие такую клятву обойти. Я пока не придумал, как можно это исправить. Ну, что, теперь ты все знаешь обо мне, что-то изменилось в твоем отношении ко мне?