— Ну-ка, пойдём! На день, так уж и быть, дам напрокат модный «лук»! — Гордеев зазывал рукой Костю к шифоньеру.
— Я, Тим, старомодный чеснок! Мне нельзя такое носить! — возмущался Цыплаков, разводя руками.
— Один день, Костян! Ты же хочешь произвести впечатление на свою ненаглядную Ритку? Ну? — оживился Гордеев.
— Гну! — съязвил Цыплаков.
— Ты же видел, как она одевается! Её одна «шмотка» стоит как все твои вещи, которые ты носил за последние несколько лет… И то там, наверное, не вся сумма соберётся!
— Ха-ха! — саркастично протянул Костя, решив немного соскочить с темы. — Ты свой рост видел? Я утону в твоих вещах!
— Не беда! Рубаху мы закатаем и заправим. Брюки я тебе старые найду, с седьмого класса, — Тим приценивался, оглядев Цыплакова во весь рост. — Затянем брюки брендовым ремнём, а в ботинки, на случай чего, подложим смятую газету!
Костя уже хотел было стукнуть кулаком в плечо Гордеева, но «подколы» Тима настолько смешны и нелепы, что он не мог сдерживать улыбку.
— Какую, к чёрту, газету? Не надо такого мне «бумажного города» в ногах! У меня и свои кроссовки зимние хорошие! — возникал Цыплаков.
— Ну-ка, покажи, — Тим разговаривал, словно Александр Васильев на «Модном приговоре». — Ну ладно, сойдёт! Под пальто нормально будет, я думаю…
— Думает он! — съехидничал Костя.
Гордеев закрыл дверцу шкафа, на котором красовалось зеркало в пол. Цыплаков смог оглядеть себя с ног до головы. Это точно тот самый Костик, который ходит вразвалочку? Перед Цыплаковым стоял настоящий благородный парень, мимо которого ну точно не пройдёт ни одна девчонка.
— Блин, фингал всё твой портит! — вздохнул отчаянно Тим. — Завтра Лизка замажет!
— Я чё, на съёмках? — всё ещё продолжал бубнить Костя.
— Ага, — усмехнулся Тим. — Завтра ты будешь настоящей звездой школьной драмы!
— С названием «Операция «Хвостов» и другие приключения Кости Цыплакова»! — дополнил «Цыпа».
— Ты теперь «Константин де-Цыпляк»! — не унимался Тим, заливаясь смехом.
— Сам ты «Цыпляк»!
Ребята так занимательно закидывали друг друга «подколами» и шутками, что не успели обернуться, как вечернее время скоротечно сменилось на ночное. На часах была половина одиннадцатого. Костя понимал, что домой ему совсем не хотелось, но и оставаться дома у Гордеевых было не лучшим решением, а, скорее, наглым и нахальным.
— «Цып», так чё у тебя там произошло-то с отцом? — вдруг решил вспомнить Гордеев, когда тема с «планами-бананами» отошла уже на второй план.
— Да так, — тяжело вздохнул Цыплаков, вспоминая скандал перед тем, как он пулей выбежал с квартиры. — Повздорили немного!