– Ты… ты… зачем…
– Касс, я не всегда мог тебя защитить. У меня был переходный возраст. Способности только набирали силу. Случались срывы. Единственное, что я мог сделать – это найти для тебя безопасное место.
Сердце тревожно кольнуло.
– Спасибо.
– Касс, да сколько можно меня благодарить-то?
– Остальные на твоем месте не сделали бы ничего. Им было почти все равно, что случится с двенадцатилетней девчонкой, потерявшей даже память о родных и не умеющей себя защищать.
– Так ничего и не восстановилось?
Я потрясла головой, чувствуя, как на глаза снова набегают слезы. Да что же это за день такой! Или это так действует на меня ощущение безопасности, что я позволяю себе слабость?
– Мне жаль, – мягко и сочувствующе сказал Шархат.
Я вытерла глаза.
– Так ты на Таир полетела, надеясь узнать хоть что-то о своих родных, да?
– Да. Начальница приемника должна что-то да знать… Она была единственной ниточкой.
– Я попрошу Ренара просмотреть ее архив. Возможно, действительно остались какие-то сведения.
– Правда? Спасибо!
Шархат фыркнул и закатил глаза.
– Что не так?
– Признаться, меня никто столько не благодарил, сколько ты, Касс.
Я невольно улыбнулась и коснулась его руки.
– А твои родители… они умерли, да? Ты не ответил на этот вопрос тогда, в катакомбах, а после в больнице, когда я спросила нар Маркуса, он сказал, у тебя никого нет.
Шархат закаменел, затем посмотрел в глаза.
– Касс, они не умерли. Просто от меня отказались.
– Что?
Я была поражена до глубины души.
– Как такое возможно?
– Как-как… Во мне проснулся дар. Способность третьего уровня, Касс. Я постоянно ходил в ожогах, не мог контролировать силу, а наставники разбегались от меня, как от космической заразы. Однажды огонь коснулся отца, оставив на его руке ожог. Это произошло случайно, но стоило мне того, что я потерял семью.
– Да что же это за семья, где могут отказаться от собственного ребенка!
– Мутанта и урода, – отрезал Шархат.
– Это они тебе сказали? – вытаращилась я.
Он вздохнул.
– Убила бы! – прошипела я.
– Чего? – поразился Шархат и вдруг рассмеялся.
Искренне, от души.
– Шархат, – я снова нашла его глаза, – ты послушал меня тогда, услышь и сейчас. Ты – очень хороший, чуткий и очень-очень смелый. Ты спасаешь чужие жизни и никогда никого не бросаешь в беде. Любые нормальные родители бы гордились таким сыном. Твои же… они никогда не были твоей настоящей семьей.
– Знаю и давно принял это.
– Ты после этого оказался в приемнике на Таире, да? – уточнила я.
– Ну как тебе сказать. Когда мы встретились, я почти считал Таир своим домом. Такое бесчисленное количество раз туда возвращался после того, как не подошел ни в одну приемную семью. Я там даже место для тренировок нашел, как ты уже знаешь.