– Выбрать в пару рантарку?
– Да.
– Они почти все зациклены на роскоши, богатстве, власти…
– Ты хочешь сказать, что на этой небольшой планете с полсотней поселений, для тебе не сыщется никого подходящего, сын?
Разговор оборвался, реальность расплылась, а после я почему-то оказалась в Нур-даре. На главной площади стоял старейшина и с десяток рантарцев. Они сильно выделялись среди толпы, потому что не имели крыльев.
Снова рывок через пространство и время – и опять мы с Шархатом на корабле, на той же площадке, где до этого разговаривали энитейцы. Спиной к нам стоял мужчина. Его крылья, черные, с едва заметным темно-фиолетовым отливом, были сложены. Он запрокинул голову, смотря в звездное небо.
– Отец, мне так тебя не хватает! – раздался знакомый мужской голос.
Я охнула, потому что узнала в мужчине Айзека. Только откуда у него взялись крылья? Они придумали какие-то технологии? Или как?
– Сегодня я выяснил, почему рантарцы лишаются крыльев. Сначала считал, в этом виноваты мы, энитейцы, которые создали с ними пары, и рантарцы начали вырождаться. Раньше раса была чистой, и поэтому ничто не мешало появлению у нее крыльев.
По сути, логичное объяснение. Когда идет смешение рас, начинается размывание генов, а какие-то определенные и свойственные одной расе способности, исчезают. Это вполне могло отразиться на крыльях. Хотя нет, не так. Это не могло не отразиться на крыльях! И как же я раньше до этого не додумалась. Ответ же лежал прямо на поверхности, у меня перед носом!
– Но дело оказалось не только в этом.
Так…
– Создавая пары, рантарцы всегда испытывали сильные эмоции – радость от будущего высокого положения, азарт, страсть и желание. Это вызывало выброс целого ряда гормонов. А они, в свою очередь способствуют формированию так нужной энергии. А дальше… происходит всплеск, и у рантарцев появляются крылья. Так это, оказывается, действует.
Мужчина вздохнул так, словно на его плечи легла вся тяжесть этого мира.
– Были единичные случаи, когда этого не случалось. Их старейшины называют подобное – наказание богов. Но, как я выяснил, дело вовсе не в этом. Рантарцы просто не испытывали сильных эмоций, способствующих всплеску.
Айзек немного помолчал, прежде чем снова запрокинуть голову в небо. Словно ждал, когда оно ответит.
– Сейчас никакие самые сильные эмоции не способны дать рантарцам крылья, кроме… любви.
Эм… Я вытаращила глаза на мужчину, который все еще разговаривал со звездным небом.
– Только когда я им об этом сказал, разве эти варвары меня послушали? Они убили мою семью, отец. И привязка с моей Элайзой скоро остановит мое сердце. Слишком сильно мы любили друг друга…