Интересно, а все бабы так на него реагируют?
Включив воду, мою руки, нас разделяет колонна, они не видят меня, а вот я их прекрасно слышу.
Ревную Громова страшно, так же как и Шульгина. Эти шмары, да простят меня мои дети за грубые слова, решили, что Игорь свободен и перед ним можно трясти титьками? О нет, милочки, вы ошибаетесь, эти два мужика оба мои. Наши папочки, и нечего даже близко подходить.
Медленно прохожу мимо них, останавливаюсь, чтобы высушить руки, разглядывая и, конечно, давая разглядеть себя.
Задерживаюсь сама взглядом на своем отражении. Облегающее платье цвета пепельной розы, живот отчетливо выделяется, но я не скрываю его, а горжусь.
Малышам уже семь месяцев, доктор говорит, что начали активно набирать вес, я и сама чувствую, что с каждым днем становлюсь шире и больше. Ем все подряд и по несколько раз за день, Шульгин смеется, говорит, что скоро родятся маленькие бегемотики.
Роды в конце февраля, сейчас декабрь, за окном жуткие морозы, столицу сковало холодом и накрыло белым красивым инеем по утрам. Меня притащили в ресторан, где я должна нервничать, ревновать, выслушивая, как две профурсетки обсуждают моих мужиков.
Вот странно устроена женщина: с одной стороны, я не хочу предложения руки и сердца от кого-то из них, выбрать одного — это значит предать другого. Я не могу выбирать, это сложно, а еще больно.
Но, с другой стороны, хочу замуж, чтобы белое платье, хотя так уже было, нет, не хочу свадьбу. Но детям нужен отец, чтобы их имена были записаны у него в паспорте.
Господи, да о чем я вообще думаю?
Сумасшедшая беременная женщина.
Чувствую на себе взгляды этих дам, поправляю волосы, глажу животик, выхожу, гордо подняв голову. Не успеваю сделать и трех шагов, как запинаюсь на ровном месте, нога подворачивается, я лечу куда-то вбок, размахиваю руками в надежде сохранить равновесие, перед глазами мелькает вся моя никчемная жизнь.
Цепляюсь за мимо проходящего с подносом официанта, тот крутится на месте, роняет тарелки на пол, а меня кто-то подхватывает на руки, прижимает к себе. Вскрикиваю, но тут же цепенею от ужаса, потому что вижу знакомое лицо и характерный разрез глаз.
Якут.
От мужчины пахнет табаком и немного алкоголем.
— А вот и ко мне в руки попалась прекрасная птичка. Повезло так повезло. Привет, красавица.
Я на самом деле забыла все слова, просто таращусь на мужчину, который продолжает держать меня на руках. Надо кричать, звать на помощь, сказать Артёму и Игорю, что здесь их враг.
Ведь он враг?
— Ты чего? Словно призрака увидела.
— Отпустите…от-пу-сти-те меня, — говорю по слогам, во рту пересохло, как назло, в коридоре никого нет, официант и тот куда-то убежал.