— Не врешь? Смотри, я проверю. Об этом еще поговорим.
Он улыбается, отросшая светлая челка свисает на голубые глаза.
— Тебе снова принесли цветы.
На кухне стоит букет пионов, их аромат легкой дымкой висит в воздухе. Трогаю пальцами нежные бутоны, они на самом деле прекрасны. Может, надо было принять предложение Андрея? Все интересней провести вечер в приятной компании, чем вновь грузить себя воспоминаниями.
Ну и что, что я беременна, сейчас важны положительные эмоции. Или можно с Семёном сходить в кино или кафе.
Завариваю чай, размышляя, как провести вечер, телефон тихо вибрирует на столе, морщусь, глядя на дисплей.
«Лысый».
— Не скажу, что рада вас слышать.
— Вы, как всегда, любезны, Кристина Сергеевна.
Зажав телефон плечом, заглядываю в холодильник, в контейнере всего одна котлета, достаю, ем руками и холодную. Последнее время просто обожаю их запах и вкус.
— Всегда, пожалуйста, — говорю с набитым ртом.
— Как Испания?
— Наверное, шикарно, толком не разглядела.
— Так уж ничего не видели и никого не встречали?
Проглатываю кусок, облизывая пальцы, мешаю ложкой чай. Колесников в курсе о встрече с Громовым или берет на понт?
— Вы так интересуетесь моей жизнью, что становится неловко. Знаете, я завтра иду в женскую консультацию, могу позвонить оттуда, рассказать, как у нас с малышом дела.
— Мне бы ваш оптимизм и чувство юмора.
— У вас профессия не та, как еще вас не накрыли депрессии и суицидальные настроения, не понимаю.
Колесников молчит.
— Это все, что вы хотели знать? А то у меня свидание наклевывается, знаете, перспектива быть матерью-одиночкой рассеивается как туман. Можно сказать, нашелся добрый человек.
— Сходите, вам не повредит.
В динамике длинные гудки, как-то непрофессионально все у него. Разве можно так звонить и расспрашивать? Мне ничего не предъявляли, ни в чем не обвиняли, могу вообще послать его на хер, но не посылаю все это время.
Потому что, если Колесников все еще пытается что-то узнать, значит, Шульгин с Громовым не у него, не за решеткой.
— Ну ты, Любимова, даешь, уж от кого, а от тебя я такого не ожидала.
— Светлана Семёновна, давайте без шуточек.
— Так а кто шутит? Я рада. Рада за каждую беременную стюардессу. Вот разве стоило пахать, зарабатывать варикоз, делать карьеру, чтоб потом просто уйти в декрет?
— Из декрета выходят и также продолжают делать карьеру и пахать.
— Ой, Любимова, поверь, работа после декрета — это сплошные нервы. Я хоть сама и не летала, но мне хватило на земле сходить два раза и подорвать психику. А как вы работаете, не представляю, но вообще дети — это прекрасно.