— Игорь.
— Да, малышка.
— Больно.
— Где? — пугаюсь, поднимая лицо за подбородок, заглядывая в глаза, а в них охуительное майское небо в дымке похоти и желания.
Она вся — чистый секс, даже беременная, нет, это еще больше возбуждает, чувствую себя извращенцем.
— Грудь больно сдавил.
— Извини.
Опускаюсь, нежно глажу упругие полушария, задевая сосок, а потом лижу языком, Кристина стонет, сжимает мои волосы на затылке. Я ненормальный, долбаный, озабоченный этой женщиной мужик, голодный, как с зоны откинулся вчера. Член все еще стоит колом, а я глажу ее кругленький маленький животик, кайфуя от этого.
Спускаясь ниже, пальцами размазывая свою сперму по набухшим половым губам, слушая стоны моей девочки. Реально такой романтик стал, хочу чтоб ей было хорошо.
Когда так меня повело? Не помню. Наверное, сразу, как она в клубе упала в мои руки, а потом отвернулась в зал, случайно касаясь щеки.
Поцеловал, не мог сдержаться, а дальше остановиться. Я видел, как она кончала на пальцах Артёма, а следом на моем и его члене, и это было, сука, пиздец как красиво.
Я реально ненормальный хоть к психологу иди, но Шульгин промоет мозги лучше любого профессора. Но для меня, бывшего солдата, который бывал в таких передрягах, что вспомнить страшно, а потом еще хуже, когда ушел на темную сторону, наш тройничок — это нормально.
— Громов.
— Да, Кристинка.
— Что происходит? От кого и куда вы опять бежите? Во что вляпались?
— Я говорил, что у тебя охуительные глаза?
— Ты не умеешь заговаривать зубы. Но то было не про глаза.
— Учусь только.
— Хорошо, скажи еще раз.
Облизывает губы, смотрит на меня, глажу ее по лицу, а сам растворяюсь в ней, сердце африканскими барабанами отбивает ритм.
— Ты пахнешь майским небом, и глаза у тебя такие же.
— Какие?
— Охуительные.
— Не пугай меня романтикой.
— Мне до нее далеко. Знаешь чего хочу?
— М-м-м?
— Котлет.
— Семён, наверное, все слопал. Вы подружились?
— О да, конечно, думал, ушатаю мужика, что обрюхатил нашу девочку, а потом подумал, что молод он для твоего любовника.
— Отчего же? Сейчас модно иметь именно молодых, повышается либидо, они более выносливые…
— Много слов, Крис. Я сейчас начну трахать тебя, если не заткнешься.
— Знаешь, чего хочу?
— Соленых огурцов?
— Сбрить твою бороду.
— Нет, это для солидности.
— Она царапает.
— Я потом залижу все царапинки.
— Ты невыносим, Громов. Так во что вы вляпались?
Разговариваем словно муж с женой, помогаю Кристине с волосами, не спеша моем друг друга гелем, он пахнет чем-то сладким. Ее тонкие пальчики слегка царапают кожу, я дурею, как мартовский кот. Осталось только начать мурлыкать и тереться о ноги хозяйки.