А идти к ним придется, так как путь лежал именно через то место, в котором они проявлялись. И с каждой секундой их становилось все больше и больше. Белые женщины встали в хоровод и что-то пели веселое. Черные жены шли по кругу в затылок друг другу и уныло тянули плаксивое.
— И что это за чудо-чудое, диво-дивное? — по инерции болтая, игнорировала команду Ива Валька.
— Божетымой, — одним словом прошептал Митрич. — Это же невесты…
— Тех, кто в светлом — в ЗАГС позвали, а кто в темном — нет? — не унималась девчушка.
— Не знаю, что такое загыссс (Митрич произнес незнакомое слово звуками), но понимаю, что снова насмехаешься. А сейчас не до смеха. Это страшные создания.
— Рассказывай, — подбодрил домового Ив, подошедший к остальным, уже спешившимся с вирма. Самого червя Колояр убрал в пестень. Хоть отряд в большинстве своем соблюдали тишину, Сивка своими размерами сводил эти усилия на нет. — Пока ведешь рассказ, может все само собой рассосется, то есть образумится.
И Митрич рассказал вот что:
«Невесты, тако же кличутся женами — белыми або черными. Некогда молодые девушки были убиты своими женихами или завистницами погублены, а кто-то и руки на себя наложил. Или же детей нежеланных умертвил», — домовой вытянул палец вверх, показывая, что на этом деянии особый акцент нужно сделать. — «То черные невесты. Белые же жены — умерли в родах, когда производили на свет нагулянных на стороне детей. При муже или до свадьбы. То не было особым грехом. А вот, когда блудница и отца своего дитяти назвать не могла, за это наказывали.
И тех и других после Калинового моста захватывала нечисть. Но к Вию не отсылала, а пристраивала пребывать в особых заколдованных местах — недрах земли, где есть подземные замки или сокрытые клады с несметным количеством золота или драгоценными каменьями».
В этот момент у некоторых в глазах зажегся огонек жадности. Больше всех он горел, аж чуть не дымил, в очах дварфа, который уже подсчитывал, куда потратит золото и что сделает из самоцветов.
«Тока бессмысленные те клады. Не потому что прокляты и до добра не доведут, а потому что прокляты так, стоит их на свет белый вынести, как золото в песок превратится, а яхонты и смарагды, да простите меня за слова эти — в говно обратятся. Только перемажешься и не более.
Но невесты стерегут именно богатства. Ибо, кто его ведает, может и сыщется такой умелец, что не даст пропасть богатству, и сохранит его в истинном виде. Вот они те клады и стерегут, но ждут своего избавителя, что придет и уничтожит колдовство нечистое».
— И, как его уничтожить? — поинтересовался Один.