– Слишком рано, Кира, – прорычал дед. – Ты еще не готова!
Я глубоко вздохнула, чувствуя в себе силу пробуждающегося вулкана. Уже ничто не могло остановить меня.
– Кира!!!
Громкий окрик наждачкой прошелся по коже и осел где-то на подкорке сознания.
Неприятно.
– Кира!!!
Беспокойство незаметно просочилось в кровь.
Я огляделась. Деда рядом не было. А заросший лес вдруг стал враждебным и угрожающим.
– Дед?.. – растерянно позвала я.
– Кира, мать твою!!! – до боли знакомый мужской голос заставил меня зажмуриться, а потом резко распахнуть глаза.
Каин.
Я успела перехватить его расширенный взгляд за секунду до того, как Давид стремительным движением свернул своему брату шею.
Вся моя жизнь – это боль. Физическая боль. Моральная боль. Нестерпимая, ноющая, пронзительная, изнуряющая…
Так я думала все свои восемнадцать лет, семь месяцев и три дня.
А потом увидела, как из глаз Каина уходит темнота.
И мне стало по-настоящему страшно.
Оказывается, до этой секунды я вообще не знала, что такое боль…
– Каин!!! – от моего вопля дрогнуло небо.
И посыпался снег.
Дрожа, я потянулась к Каину. Его глаза были открыты, но это были глаза безжизненной куклы. Я коснулась пальцами ледяного совершенного лица, но Каина там уже не было. Рядом со мной в машине была лишь пустая оболочка.
И я разом осознала, что значит вечность.
Это никогда.
Настолько категоричное и безжалостное никогда, что кровь стынет в жилах.
Никогда я больше не увижу высокомерную насмешку в невозможно красивых темных глазах.
Никогда меня не поцелуют в губы так властно и нежно одновременно.
Никто не сведет меня с ума своим упрямством и молчанием.
И больше некому будет сказать, как же я его ненавижу…
– Каин… – еле слышно прошептала я, зарываясь пальцами в растрепанные темные волосы.
Тело Каина завалилось на сидении, а голова неестественно упала на плечо. Но я не могла оторваться от него. Это же Каин! Он ведь бессмертный, мать его!!! Он не может оставить меня одну наедине с этим дурацким миром!
– Посмотри на меня, Каин!.. – слезы текли по моему лицу не переставая.
Я схватила заледеневшие ладони Каина и судорожно прижала к губам. Меня трясло, как в лихорадке. Я целовала мраморные ладони и сходила с ума.
Надо просто отогреть его! Просто представить, что все хорошо, и мы, взявшись за руки, гуляем по пляжу!
У меня ведь получалось проявлять магию! Значит, я смогу оживить Каина. Надо только сосредоточиться… Надо только…
– Бл…, да успокойся ты уже! – презрительно выплюнул Давид.
Все это время он стоял у открытой двери машины и равнодушно смотрел на то, как его брат умирает.