Я не боялась Давида. Я хотела сделать ему больно.
– Ты бесился оттого, что Каин жил полноценной жизнью и получал удовольствие от каждого дня на этой долбанной Земле, – криво улыбаясь, продолжила наступление я.
Давид стоял, опустив руки вдоль тела, и сверлил меня тяжелым взглядом исподлобья. А я наслаждалась злым огнем, разгорающимся в его глазах.
– И людей ты ненавидишь только потому, что им дано то, о чем ты даже не смеешь мечтать, – мой голос крепчал. Одновременно с этим поднялся сильный ветер, но ему было далеко до бури внутри меня.
– Люди хуже червей, Кира, – процедил Давид, гипнотизируя меня своим нечеловеческим взглядом. – Всю жизнь они копошатся в земле и даже не подозревают, насколько мерзки и жалки.
Откинув голову, я рассмеялась.
– Кто здесь и жалок, так это ты! – воскликнула я, позволяя усиливающемуся ветру свободно трепать мои волосы.
Давид растянул губы в недоброй ухмылочке.
– Ты думаешь, твой Каин такой белый и пушистый? Что он обращался с людьми, как с разумными существами?
Сглотнув, я опустила веки. Образ Каина встал перед глазами. Сдержанный, холодный, упрямый, молчаливый, невыносимый…
– По крайней мере, он их уважал, – уверенно ответила я.
Давид закашлялся от каркающего смеха.
– А хочешь расскажу, откуда у него содержимое той самой бутылочки, которую ты вчера забрала с собой?
Я лихорадочно помотала головой, чувствуя, как пыль забивается в глаза. Нет-нет-нет!
– Он закрывал здоровых людей в психушке и доил их, как тупых коров, пока они на самом деле не сходили с ума и не сдыхали от обезвоживания, – вкрадчиво протянул Давид, не сводя с меня поблескивающих глаз.
Медленно выдохнув, я расправила ладони. Нельзя ему верить. Он лжет.
– И ты решил спасти Землю от своего брата, свернув ему шею? – тихо спросила я, чувствуя нарастающее покалывание в кончиках пальцев.
Давид слегка пошатнулся.
– Это Каин придумал тот спектакль в подвале, – проигнорировал мой вопрос блуд. Чем сильнее ветер хлестал его, тем ярче разгорались черные глаза.
Я подняла голову к стремительно темнеющему небу.
– Я тебе не верю, – глухо прорычала я. Что-то внутри меня менялось, я не узнавала собственного голоса.
– Каин хотел расшатать твою психику и вызвать у тебя мощный выброс отрицательной энергии, – продолжил Каин, облизывая сухие потрескавшиеся губы. – Но сам становиться для тебя злодеем не хотел. Он приручал тебя, как слепого котенка.
Я закрыла глаза, чтобы не видеть осунувшегося лица Давида, и на мгновение вернулась на солнечный луг, где Каин впервые поцеловал меня. Это были лучшие минуты в моей жизни.