— Насчет себя — понимаю, а насчет вас — с какой стати ВЫ… — я перевел взгляд с нее на уставившегося на меня теперь в упор парня, — на меня в чем-то рассчитывали? Ребят, вас двое, у вас отношения, вот и отстаивайте их.
— Да ты рехнулся? — пошла красными пятнами по лицу Ульяна. — Какой отстаивайте? Я в нищете выживать не собираюсь!
— Ну это все по-любому ваши проблемы, не мои. Я пришел и сказал все прямо и в лицо, чтобы никаких домыслов и непоняток, — поднялся я из-за стола. — Все, бывайте.
Пошел на выход из кофейни, не обращая внимания на то, что меня окликала не только Уля, но и ее друг сердечный. Но он решил пойти дальше. Только дошел до угла, и меня схватили за локоть.
— Эй, Каверин! — развернул он меня к себе, и я окинул его внимательным взглядом с головы до ног. А прикинут-то мальчик вообще не по средствам простого студентика-провинциала. Одни шузы вон под штуку зелени потянут. И смазлив, безусловно. — Слушай, ну так не поступают. Не по-людски это, так подводить.
— А подкладывать под меня свою девушку, по-твоему, по-людски? Наши родители так-то наследника общего желали. А они, наследники эти, появляются после того, как член засовывают в вагину, в курсе? МОЙ член в вагину ТВОЕЙ девушки. — Он скривился снова и дернул головой, будто у него шея болела, но и все на этом. А я бы вмазал. — Или один раз не пидорас, и от нее не убудет? Зато потом все в шоколаде. Бабки все замажут?
— Не обязательно смотреть на это так, — проблеял он неуверенно.
— Не обязательно. Но я так смотрю. А вы как знаете. Все, отвали.
— Каверин…
Но я только поднял руку, не оборачиваясь, и рубанул по воздуху, показывая, что тема закрыта.
* * *
— То есть вот такой жизни тебе захотелось, сынок? — отец пренебрежительно оглядел внутреннюю парковку “Ориона”, где я как раз мыл один из пригнанных только вчера бронеавтомобилей. — Достойное занятие, ничего не скажешь. Вместо того, чтобы учиться руководить семейным бизнесом, ты решил стать водилой. Холуем для услужения другим людям. Тем самым, кому ты был недавно ровней.
Его охранники топтались у выхода с парковки, нервно и недобро косясь на орионовских парней, курящих на заднем крыльце офиса и отвечающих им полной взаимностью.
— И тебе добрый день, родитель, — сухо кивнул я. — Я, знаешь ли, не делю людей на элиту и холуев.
— Давно ли? — насмешливо фыркнул он.
— Ну, не буду утверждать, что всегда на это мозгов хватало, но с некоторых пор точно.
Я вырубил воду и вытер руки.
— Ты считаешь признаком обретения ума свое поведение? Разрушать свою жизнь собственными руками ради какой-то дырки, это по тво…