— Лись, какого хрена, а? — наконец подал он голос, подойдя ближе. — Что я сказал или сделал?
— В смысле? — не поднимая глаз, спросила его, наподдав в голос беззаботности. Вышло паршиво, потому как нервно-визгливо как-то. — Нормально же все, сказала уже.
Его ладонь внезапно легла на мои кисти с тряпкой, и только в этот момент я осознала, что руки у меня тряслись, как у паралитички. Я заморгала изумленно, одновременно силясь изгнать из глаз подступившие слезы. Да что это еще за на хрен?
Антон забрал тряпку, кинул ее в воду и, взяв со стола полотенце, принялся вытирать мне руки. Медленно, начиная с пальцев и до запястий, мягко при этом массируя.
— Что было, Лись? Кто-то заставлял? — спросил он, и я вздрогнула, потому как эти его прикосновения меня в подобие транса какого-то погрузили, что ли.
— Что? Ты об… — я машинально коснулась пальцами нижней губы, — об этом? Нет! Ничего такого не было!
Я попыталась снова отвернуться, но он удержал меня.
— Но что-то было же. Говори! — теперь он уже приказывал, и я, само собой, тут же вспыхнула.
— Да с какой, блин, стати? И что рассказывать? Я же сказала уже тебе все!
— Ни хрена ты мне не сказала! — тоже напрягся Антон. — Ты мне о себе вообще ничего не говоришь.
— А чего ты так завелся-то? Внезапно дошло, что целовался с девкой, что до тебя члены сосать, может, пробовала? Так не бзди, не было такого, я до тебя нецелованной еще даже ходила.
— А то я, бля, и сам этого не понял, балбесина. И срать бы мне было, что ты там по доброй воле в жизни пробовала, я о другом спрашиваю.
— А-а-а, ну конечно срать! Ты-то до меня других баб напробовался от души, да? Ну и как я…
— Кончай это! — Каверин заткнул меня, попросту зажав рот ладонью. — Не пытайся сбить меня на вот эту вот фигню с ревностью и соскочить с ответа. В чем наша проблема, Лись? Я же помню, что тебя после зажиманий в клубе тоже нахлобучило от чего-то. Что это?
— Да что ты ко мне… — начала, как только Антон убрал руку, и он тут же опять заткнул. Попыталась вырваться, но он мигом скрутил, вжав спиной в свою грудь.
— Так, вдох-выдох, мелкая. И еще разочек, — чуть нараспев произнес он мне на ухо. — Успокаиваемся и объясняем все понятненько для недогоняющего меня. Угомонилась? Все, давай.
Ну что, блин, я могу ему сказать? И почему вообще должна что-то говорить? И если расскажу действительно все, его самого-то не вывернет от осознания, с какой дрянью соприкоснулся?
— Я… — нахмурилась так, что между бровями даже запекло, — не могу понять. Себя.
— Ага-а-а. Давай понимать вместе.
Он мягко, но уверенно подтолкнул меня к койке, уселся сам и затянул меня к себе на колени. А я решила не сопротивляться.