Они встретились на следующий день.
— Я сдала статью об Усть-Полье и получила новое задание: разыскать приехавшего из Сухого Бора передового строителя Белозерова и помочь ему написать статью. Как тебе это нравится? — сказала Дина.
— Это больше, чем я решился бы просить у бога. Я стану верующим, можно?
— В другой раз. С завтрашнего дня я работаю на тебя. Тебя устроит читальный зал Дома политпросвещения? В редакции шумновато.
— Может быть, у меня, в Лявле? — предложил он. — Это рай на земле.
— Нет, Леша. Не сердись, но я не смогу поехать в твой рай. Работать мы будем в городе, — сказала она твердо, глядя ему в глаза. — А в Лявлю, если хочешь, можно поехать побродить у озера.
— Пусть будет так, — согласился он.
...Удивительные это были дни. Белозеров открыл то, что составляло в последние месяцы, как ему казалось, высший смысл его жизни: он узнал, что любим. Женщина, которую он любил, была с ним. Его душа была переполнена этим.
Он удивился, как много ему удается сделать. Он читал лекции в институте и продолжал готовить новые; быстро подвигалась вперед брошюра; организацию работ на строительстве санатория он в считанные дни перевернул.
— Знаешь, мне кажется, что я мог бы за три месяца написать диссертацию о научной организации труда, — сказал Белозеров однажды Дине. — Может быть, я сумел бы написать даже роман. Я не знаю, есть ли у меня талант, но если бы ты была рядом, я бы написал! Вот что такое ты для меня.
Они сидели в кафе на берегу озера, за окном сыпал дождь. Буфетчица поставила на стол кофе и ушла. Кроме них, никого в зале не было.
В глазах Дины была серьезность. Она молчала, и он спросил.
— Ты ничего не скажешь в ответ?
— Я не настолько хорошо знаю тебя, Леша, чтобы соглашаться или возражать. Мне приятно это слышать, но насколько реально твое желание, не берусь судить.
Он и не ждал от нее восторгов. Дина вообще не склонна к высоким излияниям, или, может быть, она все еще прислушивается к нему, хочет понять, что он такое. Они ведь очень мало знают друг о друге, о характерах и склонностях. Лично ему и не нужно ничего знать, он ее любит, и этим сказано все, но это он так считает, а Дина, возможно, думает иначе.
Они виделись каждый день в городе или в Лявле, чаще в городе. Белозерову приходилось ездить туда сначала на лекции, а затем на совещание строителей, которое длилось несколько дней. Освободившись, он звонил Дине в редакцию. Они вместе ужинали и шли в кино, в театр или, если не было дождя, сидели в укромном уголке парка.
Белозеров хорошо выступил на совещании, о нем говорил в своем докладе начальник главка Тунгусов. Фамилию Белозерова назвал в речи на совещании Рудалев. Имели успех лекции. В областной газете была напечатана статья. Все это было ему очень приятно, но по сравнению с тем, какое счастье приносили встречи с Диной, не было главным.