Трескин зажег спичку, раскуривая папиросу.
— Не надо убеждать. Сам поймет.
— Сметет Шанин за непочтение из начальников в прорабы, тогда поймет! — не унимался Корчемаха.
— Ну, этого-то бояться не следует, — возразил Трескин. — Алексей Алексеевич умеет работать, а за таких Шанин держится.
Белозеров понимал, что Корчемаха для острастки приукрасил опасность. «Любопытно, как относится к решению управляющего Трескин? Он ведь благожелательно принял сетевое планирование. И это он, главный инженер треста, посоветовал выбирать у Корчемахи остатки материалов во вторую смену», — подумал Белозеров и спросил:
— Евгений Серафимович, вы согласны с тем, что Шанин ограничил выдачу материалов Спецстрою?
Красный огонек папиросы у губ Трескина вспыхнул ярче.
— Ты, милый человек, хочешь, чтобы я начал критиковать действия управляющего трестом?
— Нет. Я этого не хочу, Евгений Серафимович.
«Козлик» остановился у переулка, где стоял пятиэтажный дом, в котором жили Корчемаха с Белозеровым.
Белозеров шел по переулку молча. Корчемаха решил, что он продолжает переживать нанесенный ему Шаниным удар, и сказал с досадой:
— Бросьте вы киснуть! С кем не бывало! Сегодня вас с Голохвастовым потрошил, через неделю еще за кого-нибудь возьмется, на то он и Шанин!
Белозеров поднял воротник куртки: начал моросить дождь.
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, так? — медленно сказал он, взглядывая в лицо Корчемахи. — А если в чужом монастыре устав нехорош?
В небольших глазах Корчемахи появилось напряжение.
— Вы мне нравитесь, Алексей Алексеевич, я ваш друг по-настоящему. И по праву друга скажу: не вам переписывать тот устав — не позволит Шанин, и не лезьте на рожон... Он Зарецкому, что до Трескина главным инженером был, хребет сломал одним замахом. На Шанине держится Сухой Бор, до него тут черт-те что творилось, если на семьдесят процентов план вытягивали, так это достижением считалось. Слушайте Шанина, делайте так, как велит Шанин, и будете чувствовать себя нормально.
— Но вы же позволяете себе возражать ему, Яков Карпыч!
— Так то ж возражать! А вы критикуете — это совсем разные вещи. Возражать и вы возражайте, только не забывайте, что возражаете Шанину.
— А как Шанин относится к Трескину? — спросил Белозеров.
— Этот вопрос мне по душе! — воскликнул Корчемаха. — Вы уже начинаете думать! Очень хорошо относится Шанин к своему главному инженеру, очень, потому что Трескин правильно себя ведет.
— Что значит — правильно?
— Трескин работает, а Шанин решает. Трескин на участках, а Шанин в тресте. Трескин учит людей, а чему их учить, решает Шанин.