Порыв бешенства после акта вандализма обуви отпускает, и я расстроенно смотрю на свои ноги.
Жалко, конечно.
Ковыляю до машины и, желая поскорее уехать, нервно проворачиваю ключ в замке зажигания.
И ничего!
Двигатель не реагирует. Повторные попытки, включая ласковые увещевания, а потом и запрещённые матерью нелитературные обороты, тоже не помогают с моей проблемой.
Сегодня не понедельник и не пятница тринадцатое, сегодня проклятый чёрный вторник! Почему всё должно случиться в один день?! В неделе-то ещё остались свободные …
Пальцы дрожат, слёзы тихо текут, но просто сидеть и дальше — тоже не выход. Громко шмыгая носом, выхожу из машины, пытаясь придумать, как быть.
На последнем техническом обслуживании что-то говорили мне … но от усталости и «дятла» в висках мозг никак не может выдать нужную информацию.
— Капот открой, — безразлично и холодно прозвучало где-то надо мной.
Но лучше ко мне бы сейчас ангел с небес спустился, а после я пошла бы в больничку на лечение, но чудес не бывает.
Аренский, мать его… простите. Нееет!
Мой мозг громко стонет, а этот андроид, выразительно изогнув бровь, стоит перед моей машиной.
Ах, да! Капот!
Ныряю в салон и жму нужную кнопку. Когда выползаю обратно, босса уже не видно.
Делаю несколько шагов в его сторону, заглядывая за поднятый капот.
Богдан Анатольевич внимательно соцерзает «сердце» моего автомобиля, опираясь крепкими пальцами на верхний край решётки радиатора.
Моё внимание привлекает чёрный браслет на его запястье — просто круглые бусины без каких-либо прекрас.
Это деталь никак не вязалась с его образом холодного и невозмутимого. В голове возникла шальная мысль — а что ещё он прячет под рубашками и костюмами.
Дура ты, Ева!
Но смена темы, как известно, помогла. Я вспомнила.
— Кажется, мне говорили, что отходят контакты на аккумуляторе, — выдаю я, когда рука босса начинает ощупывать именно то, о чём я упоминаю.
Недовольный вздох, который мужчина даже скрыть не пытается. Поправляет зажимы на аккумуляторе, что-то ещё дёргает, а потом, видимо, заодно проверяет уровень масла в двигателе и даже бочок для омывателя стёкол.
Но там у меня везде порядок.
— Чего стоим-то? Машину, мадам шарфик, завести не хочет?
Я просыпаюсь, с трудом отрывая свой взгляд от его кистей — красивых, правильных, с набухшими венами и тёмными волосками, кроме грубоватой кожи, практически идеальные.
Сглатываю слюну и, тут же опустив голову вниз, быстро разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов — выполнять требуемое, но успевая съязвить.
— Не шарфик. Ева. Ева Леонидовна.
Движок завёлся с первого раза, что не могло не радовать.