— Не собираюсь рассказывать, — сразу же сказала я и сообщила: — Если честно, то я и сама здесь прячусь.
— А ты другая, не такая, как я тебя запомнила, — вдруг усмехнулась Ангелика.
— Ты тоже, — точно так же ответила ей.
— Нам с тобой нужно обязательно поговорить в более спокойно обстановке, — сообщила Императрица, увидев, что все внимание присутствующих почему-то обратилось к нам. И спросила: — Есть какие-то вопросы?
— Есть, — сразу же отозвался дотошный Ристарх.
— Задавайте, — улыбнулась Ангелика.
— Почему ты так уверена, что прибыль не упадет, если мы закроем общий зал на несколько дней?
— Все просто, — пожала плечами Золотая и полностью повторила мои мысли: — Все дело в том, что основной доход, как я поняла, идет именно от тех, кто снимает комнаты. То есть, постояльцы. И они, в данном случае, никак не пострадают. Так что, проблем не вижу в том, чтобы на несколько дней закрыть общий зал. Зато потом, вот увидите, пойдет колоссальная прибыль.
— А с чего это вдруг будет прибыль? — не унимался Ристарх.
— Потому что все мои напитки будут эксклюзивными, — сообщила Ангелика, произнеся совершенно незнакомое слово.
— Это как? — не понял и Ристарх.
— Таких ни у кого не будет, — усмехнулась Золотая.
— Уверена, что Анджела справится, — улыбнувшись, произнесла я. — А мы с тобой придумаем новые блюда под новые напитки. — Это я уже сообщила Ристарху.
— Ты умеешь готовить? — удивленно спросила у меня Ангелика.
— Как оказалось, у меня к этому призвание, — пожала плечами.
— Удивительно, — качнула головой Императрица.
— Сама не ожидала, — усмехнулась я и добавила: — Кстати, Ристарх — Главный повар ресторации.
— Ну, отлично, — довольно улыбнулась Ангелика. — У меня, кстати, есть несколько замечательных рецептов.
— Поделишься? — тут же ляпнула я и запнулась, понимая, что так разговаривать с Императрицей нельзя.
— Конечно, — кивнула Золотая. — Обязательно поделюсь.
Сказать, что я был в ярости из-за того, что Диналия, или как она сама назвалась — Кьяра, сбежала. И сделать ничего не мог с этим. Даже не понимал, как такое произошло. Всего лишь снял рабский ошейник, и девушка стала совершенно другой. Но самое главное — она не помнила меня! Я стал для нее незнакомцем. И, задумавшись, я бы понял, что это даже хорошо. У новой девушки с красивым именем Кьяра не было ко мне ненависти. Для нее я не был хозяином, а она рабыней. Вот только не до этого мне было совершенно. Я занимался разгромом собственной спальни. Хотел куда-то деть свою ярость.
— Ну, и что ты творишь? — раздался грозный рык.
— Что хочу, то и творю, — огрызнулся, швыряя тяжелую кровать в стену.