— Первое заседание через месяц, — прервал мои невесёлые размышления Рихард. —Постарайтесь быть в городе, Мария. Если решите поехать куда-нибудь дольше, чем на два-три дня, сообщите мне об этом, пожалуйста. Вы можете потребоваться мне в любое время.
— Хорошо, — внимательно выслушав, ответила няня.
— Спасибо Вам, — я была настолько ей благодарна, что не могла выразить это словами. Это «спасибо» было таким ничтожным по сравнению с тем, что я чувствовала. — Вы не представляете, насколько важны ваши показания.
— Если бы я не представляла, не пришла бы сюда. Я очень хорошо представляю это, Кристина. Я несколько месяцев провела в вашем доме и понимаю, что за человек Дмитрий. Я хочу помочь. Прежде всего, помочь Алисе.
— Да, я понимаю.
Действительно, если бы она не понимала, разве разговаривали бы мы сейчас?
— Когда Рихард связался со мной, я отказалась, — снова заговорила она. — Скажу честно, я испугалась. И сейчас тоже боюсь, — перевела взгляд на Арда. — Вы уверены, что у меня не будет проблем? У меня пожилая мама, Рихард, сестра с инвалидностью. Я не могу лишиться работы, мне нужно помогать им. А у Афанасьева большие возможности. Ему ничего не стоит сделать так, что я не смогу устроиться ни в одну семью. Поэтому я очень прошу Вас учитывать и мои интересы. Остаться в стороне, — она покачала головой. — Я бы не простила себе этого. Не представляю, как можно даже подумать о том, чтобы разлучить Алису с матерью.
— Всё будет в порядке, — уверенно ответил Рихард. — У меня тоже большие возможности, поэтому не беспокойтесь.
— Это сложно, — она потихоньку усмехнулась. — Но я постараюсь.
Рихард поднялся. Разговор был окончен. Мы с Марией тоже встали с дивана.
Проводили её до двери.
— Будьте на связи, — попросил Ард перед тем, как она ушла. — И, если вспомните что-то, что может показаться вам важным, звоните мне в любое время. Даже если это пустяк.
— Пустяков в таких делах быть не может.
— Именно так.
Мария вышла за дверь. Я вернулась на диванчик. Вздохнула. Впечатления от встречи у меня были двоякие. С одной стороны, встреча воодушевила меня, с другой в душе появилось какое-то гнетущее чувство.
Разговор о Дмитрии заставил вспомнить вещи, о которых не хотелось вспоминать. Его бесконечные упрёки, предостережения, угрозы. Сколько раз я думала о том, чтобы уйти, было не сосчитать. Но уйти я не могла. Моя жизнь с ним давно превратилась в сплошное подчинение и попытки найти хоть каплю радости там, где её не было. Радостью для меня была дочь. Никто и ничего, кроме неё. И я ловила каждую её улыбку, вслушивалась в смех, чтобы не свихнуться в золотой клетке, в которую сама же добровольно и угодила.