Меня вырвало из объятий стихии мощным рывком, и я упал на пол в кабинете императора Фридриха, мелко дрожа, ощущая боль в каждой клеточке тела, и такую слабость, что любая попытка подняться вызывала просто физический протест.
— Вот из-за этого такая жуткая статистика прохождения ритуалов слияния до конца, — сообщил мне Фридрих довольно буднично, помогая усесться обратно на диван.
— Что это было? — я провел дрожащей рукой по лбу, с удивлением отмечая, что кожа абсолютно сухая, хотя мне казалось, что она должна быть мокрой от пота.
— Полное слияние со стихией, — Фридрих снова занял место напротив меня. — Ты едва не воплотился в стихии, мне с трудом удалось тебя вытащить. Но, надо сказать, это был уникальный опыт. Мое любопытство практически удовлетворено, так что, выкладывай, зачем тебе понадобилось добиваться встречи почти на высшем уровне, только, можно сказать, без галстуков?
Хорошо было то, что дом, в котором окопался Волков, стоял на отшибе, в пригороде Милана, и рядом с ним никаких больше жилых объектов не было. Плохо было то, что дом этот многоквартирный и многоэтажный, в котором Волков снял целый верхний этаж вместе с мансардным. Понятно, что жил он там не один, а с группой товарищей, и это тоже создавало определенную проблему.
Я отнял от глаз бинокль, в который разглядывал окна снятых Волковым помещений, и опустил руку, садясь на скамью, с которой поднялся недавно в попытке хоть что-то рассмотреть.
— А я говорил, что у них там все окна покрыты темным светоотражающим напылением, — сообщил Вихров, отбирая у меня свой тактический бинокль.
— Стоило попробовать, вдруг там Олежка решил проветрить свой чердак как раз в тот момент, когда я разглядывал окрестности? — я встал на ноги и с удовольствием потянулся. — Что там с нашими бунтовщиками? — наши взгляды встретились и Вихров вздрогнул. Ну да, я знаю, что цвет моих глаз после окончательного ритуала изменился и стал странного сине-зеленого оттенка, что иногда напоминало болотную грязь, но что теперь поделаешь? Зато сейчас я абсолютно четко контролировал дар и ту древнюю стихию, что в итоге подчинилась мне. Еще бы Макар не портил впечатление, даже цвет глаз мне испортив. Как представлю, что из-за этого Алдышевского недоразумения лишился глубокого синего, почти сапфирового цвета радужки, от которого почти у всех женщин поголовно помутнение в головах происходило бы, так что желание удавить Евгешу становилось просто нестерпимым. Проверять как на представительниц противоположного пола действует эта болотная муть у меня не было ни времени, ни желания. Потом как-нибудь на жене испытаю. Странно было, что за прошедшие сутки Эльза на связь не выходила, но, возможно, она поняла намек, что я чертовски занят и сам ей позвоню, после окончания операции, подробности которой я не раскрывал дистанционно никому, и вообще дал себе зарок, что дальше буду приветствовать только личное общение.