Ну вот, она дома. Всё как обычно и как надо.
Сумку она пока оставила в прихожей, вынула из неё только телефон, а чемодан вкатила в спальню, поставила возле шкафа и…
Ещё секунду назад Арина чувствовала и твёрдую убеждённость в правильности своих действий, и решительную настроенность, и силы справиться со всем. И что вдруг случилось?
Она шагнула к кровати, села, потом упала, зарывшись лицом в подушку, зажмурила глаза.
Как отогнать ненужные мысли. Нельзя об этом думать, нельзя. Слишком безнадёжно и невыносимо. Нельзя подпускать ощущение непоправимой потери и пустоты рядом. Пустоты везде. В квартире, в груди, в сердце.
Подушка намокла, хотя веки по-прежнему плотно сомкнуты, хотя Арина вовсе и не плакала. Но слёзы всё равно текли, впитывались в ткань.
Не думать, не думать, не надо. Не погружаться слишком глубоко. Она сделала всё правильно, она сама так решила, и со временем всё пройдёт. Обязательно пройдёт, перегорит, успокоится – иначе просто не бывает. Главное, сейчас не сорваться, не схватить телефон, не набрать номер, не сказать: «Приезжай. Я не могу тут одна. Без вас. Без тебя». Нельзя. Тоже нельзя.
А слёзы всё текут, словно они сами по себе. Нет, она точно не рыдает – никаких судорожных всхлипов, трясущихся плеч. Просто слёзы и отчаяние. И пустота, от которой перехватывает дыхание и сердце трепещет. Но это ведь правда не навсегда – пройдёт, пройдёт, обязательно пройдёт. Ведь так?
***
Арина не заметила, как заснула, а когда проснулась, чувствовала себя не отдохнувшей, а разбитой ещё сильнее и окончательно опустошённой. Она так и продолжала лежать, не шевелясь, только глаза открыла, смотрела в потолок.
Вставать не хотелось. А зачем? Вообще ничего не хотелось. И когда зазвонил телефон, она потянулась за ним просто на автомате, а когда прочитала имя на экране, изумлённо приподнялась.
Боря? Чего ему ещё-то надо?
Сначала Арина не хотела отвечать – пусть сколько хочет трезвонит, ей наплевать – но потом ощутила тревогу и всё-таки мазнула по экрану.
– Привет, Арин, – дружелюбно и почти нежно произнёс он, совсем как всегда, словно ничего не случилось, и ей очень-очень захотелось его послать, но он опередил: – А знаешь, я передумал. Мне, конечно, ни к чему, чтобы ты ко мне совсем возвращалась, но… давай всё-таки устроим последнюю встречу. Такую, неофициальную. Попрощаемся, как полагается.
Вот же скотина. А тогда, в кафе, смелости не хватило сказать? Прямо в лицо. Долго же собирался, да и решился только по телефону.
– Как полагается, это как? – неприязненно поинтересовалась она, но Борис проигнорировал её вопрос, не меняя снисходительно-насмешливого тона, вывел: