– Давай тогда рассказывай свою биографию, – потребовал Котенков. – Теперь твоя очередь.
Арина развела руками.
– А нечего рассказывать. В анкете же всё написано. Родилась, ходила в детский сад, потом школу. Училась хорошо. Детей ещё нет, и замужем пока не была.
– Но собираешься, – дополнил Котенков.
То ли вопрос, то ли утверждение.
Прошлый раз Борис так и не сделал ей предложение, и с тех пор больше не возвращался к этой теме. Но они же вместе.
– Да. Собираюсь, – подтвердила Арина, а Котенков в ответ только качнул головой, выдал коротко:
– Угу.
А дальше тишина повисла, словно и говорить уже стало не о чем. Наверное, так и есть.
Арина тоже прислонилась затылком к стене, даже глаза прикрыла.
Всё-таки прохладно тут. Не то чтобы она замёрзла, но точно бы не отказалась, завалиться в кровать, завернуться в одеяло. А сидеть уже надоело, но вставать, куда-то идти, что-то делать тоже не хотелось. Лень. И сон, кажется, всё-таки потихоньку наплывает, глаза уже не особо открываются.
– А знаешь, – неожиданно опять заговорил Котенков, – я в какой-то мере даже рад, что вот так всё получилось. Не то что мне в жизни приключений не хватает. Ещё как хватает. Чуть ли не каждый день что-нибудь случается. Но это всё не то.
А голос у него приятный, с бархатистыми низкими нотками, особенно сейчас, когда тихий и доверительный. Можно слушать бесконечно, даже не вникая в смысл. Потому что уже с трудом получается её улавливать, и голова безвольно клонится в бок, и совсем нет сил выпрямиться и её удержать.
Макар проснулся, оттого что стало совсем уж неудобно. Слишком твёрдо, ещё и подушки нет, а подложенная под голову рука затекла и ныла. И бок тоже. Он перекатился на спину, завёл руки за голову, потянулся.
В комнате стало уже гораздо светлее – не густо-синяя темнота, едва разбавленная бледным сиянием луны, а серая дымка, почти совсем прозрачная ближе к окнам, и более плотная по углам. Окружающее пространство можно разглядеть без проблем.
Он сел, осмотрелся.
Совсем рядом, прижавшись друг к другу, спали Ева и Эля. Макар с удовольствием поменялся бы местами с сестрой. Хотя просто представлять, как бы подобное выглядело, гораздо проще, но всё равно волнительно. А уж решиться…
Вот если бы это случилось во сне, как бы само собой. Ну он же спал, какой с него спрос, а подсознанию не прикажешь.
Он старался не смотреть слишком пристально, боясь разбудить, но взгляд, словно примагниченный, медленно скользил по лицу, в который раз прорисовывая знакомые черты, хорошо заученные черты, которые видишь даже когда плотно зажмуриваешь глаза, даже когда спишь. И как же нестерпимо тянуло всё-таки придвинуться поближе, коснуться, хотя бы волос, отодвинуть съехавшие на лицо пряди, наклониться. Но если отец увидит…