– Ай! – воскликнула Элизабет и часто захлопала ресницами.
Нахлынувшее чувство страха отпустило, и Рафаэль, глухо рыча, впился в ее рот поцелуем. Элизабет вновь обхватила его шею руками и раскрыла бедра шире, впуская профессора еще глубже в себя.
Пока девушка была в недрах своего внутреннего мира, она качалась на волнах невообразимого чувство восторга и эйфории. Ее тело будто напитывалась неведомой силой, и от этого чувство ее распирало изнутри. Она так хотела вырваться из этого странного сна, потому что с каждой секундой, находясь там, в необитаемых водах, понимала, что с нее уже хватит, она больше не может принять в себя эту силу, но та вливалась и вливалась, как в безмерный сосуд. И когда она почувствовала сильный укол в грудную клетку, очнулась. Над ней нависал Рафаэль. Черты его лица заострились, и сейчас он больше походил на зверя, чем на человека. Но, как ни странно, Эль не испытывала страха, нет… вместо этого она испытывала трепет перед ним, словно он был ее хозяином, ее владельцем.
Элизабет взмахнула ресницами, и в этот же момент что-то взорвалось в ней. Она выгнулась дугой и впилась бедрами в бедра Рафаэля, из ее рта вырвался протяжный стон, и профессор, вцепившись в талию девушки двумя ладонями, до самого основания насадил ее на член. Его семя тугими струями пробивало лоно девушки, и в ответ он получал то, зачем они сюда и прилетели. Слабым синевато-желтым свечением проступили тонкие жилки, расползаясь хаотичной паутинкой по паху Элизабет. Они, словно маленькие ручейки, потянулись к месту соединения двух тел. Словно сотни мелких каналов, наполненных жизненными токами, стекались в один, и пока Элизабет билась в экстазе, Рафаэль принимал, что отдавало ее существо своему хозяину. Наблюдая эту картину, он не мог не укорить себя за то, что все это запланировано заранее, но по-другому, увы, никак нельзя.
Как только ручейки обмелели и рассыпались по коже девушки светящимися искрами, Рафаэля накрыла хмельная нега. Он подхватил ослабшую девушку и, перевернув ее, лег на мшистое ложе спиной, сажая девушку себе на пах. Элизабет тут же прильнула к его груди, и их накрыл каскад ее белокурых волос.
– Ты восхитительна, крошка, – пробормотал профессор в макушку Элизабет и нежно поцеловал ее.
– Спасибо, – прошептала она, касаясь его груди мягкими губами.
Они оба погрузились в искрящийся радужными водоворотами мир сновидений. Рафаэль даже во сне не переставал обнимать Элизабет и покачивать бедрами, все это время продолжая находиться в ее горячей упругой глубине.
А стеночки Элизабет словно срослись с неопадающим членом Рафаэля и не хотели его отпускать на волю, так и продолжали сжимать его, оставляя внутри себя.