— Марселла? — спросил отец, в его голосе послышались нотки беспокойства, а темные брови сошлись на переносице.
Позади меня послышались шаги, и вошел Амо, в спортивных штанах и больше ни в чем, похожий на разогретую смерть и щурящийся от солнечного света. Щетина на его щеках и подбородке все еще сбивала меня с толку, хотя волосы на его лице росли уже некоторое время.
На случай, если мама и папа еще не знали о нашей вечеринке в клубе, они узнают об этом сейчас. Амо едва заметно кивнул и со стоном сел на стул.
Выражение папиного лица стало суровым.
— Что я говорил тебе насчет выпивки?
— Я ожидаю, что ты будешь готовиться к тестам по математике, даже если у тебя болит голова, — добавила мама.
— Это моя вина, — сказала я, потому что Амо не выглядел так, словно в состоянии защищаться, и несправедливо, что он попал в беду из-за меня.
Папа откинулся на спинку стула с выжидающим взглядом.
— Я рассталась с Джованни, — выдавила я.
Мамины глаза расширились, она тут же вскочила и поспешила ко мне.
— Ох, Марси, мне так жаль. Что случилось? — она коснулась моей щеки.
Я была примерно на два с половиной сантиметра выше мамы, но ей все равно удавалось заставить меня чувствовать себя окруженной ее комфортом.
Папа, однако, выглядел так, словно готов выследить Джованни.
— Что произошло?
Его слова, даже если повторяли маму, имели совсем другое значение. Я видела, что он уже представлял себе все ужасные вещи, которые мог сделать Джованни, чтобы расстроить меня, и как заставить его десятикратно заплатить за свой проступок.
— Что он сделал?
— Ничего, — твердо ответила я.
В этом-то и была проблема. Я не могла сказать папе точные причины, по которым я порвала с Джованни, особенно потому, что именно по этим причинам отец, вероятно, выбрал его. Из-за этих причин папа дал добро на отношения с Джованни в первую очередь. Он умел читать людей и, наверное, за километр учуял, что Джованни слишком труслив, чтобы когда-либо прикоснуться ко мне.
Отец посмотрел на Амо так, словно надеялся, что мой брат докажет неверность моих слов, но Амо только пожал плечами, будто не имел ни малейшего понятия и предпочел бы умереть, чем еще раз страдать от похмелья.
Глаза мамы еще больше смягчились.
— Может, вы с Джованни сможете это исправить?
— Нет, — немедленно ответила я.
Если бы я вернулась к Джованни, это произошло бы только по привычке и потому, что я ненавидела перспективу неопределенного будущего, но это недостаточно веские причины для продолжения отношений.
— Я только что поняла, что не люблю его. И не хочу довольствоваться меньшим, чем то, что имеете вы.