Ничто не имело значения, когда я, наконец, схватил Марселлу за руку и дернул ее к себе. Ее широко раскрытые, потрясенные голубые глаза ударили меня, как кувалда. Ее глаза встретились с моими, не испуганные, только удивленные. Голубизна ее радужек подчеркивалась более темным внешним кольцом. По инерции она прижалась к моей груди. Облако ее экзотических духов, чего-то неуловимо сладкого, но и пряного, ударило в меня. Она ниже, чем я думал. Даже на высоких каблуках она доставала мне только до носа. Прежде чем она успела отреагировать, я прижал пропитанную хлороформом салфетку к ее рту. Ее веки опустились, и она прислонилась ко мне. Я перекинул ее через плечо и побежал к фургону. Гуннар все еще стрелял в телохранителей, у которых не было выбора, кроме как искать укрытие, даже если страх перед гневом Витиелло делал их безрассудными. Я положил Марселлу на погрузочную площадку фургона, прежде чем закрыть дверь и скользнул на пассажирское сиденье. По моему сигналу Гуннар прыгнул в машину и нажал на газ.
— Я зацепил одного из них.
Он протянул мне помповое ружье, и я взял его на случай, если мне придется иметь дело с преследователями. Вскоре кампус исчез вдали, и Гуннар направил машину в гараж, где мы сменили машину. Новый фургон с логотипом прачечной принадлежал члену семьи одной из старушек. Я сомневался, что Эрл сказал им, для чего мы будем его использовать. Ему было все равно, попадёт ли фургон в руки Витиелло, лишь бы наш план сработал. Незначительный сопутствующий ущерб.
Марселла не шевелилась, когда я переносил ее из одной машины в другую.
Еще спустя тридцать минут, когда я был совершенно уверен, что за нами никто не едет, я положил помповое ружье на пол. Белоснежка медленно приходила в себя, стонала и мычала так, что это напомнило мне сон прошлой ночи. Я повернулся на сиденье и посмотрел на нее. Доза, которой я ее отключил, была не очень сильной. Ее черные ресницы затрепетали на фоне бледной кожи. Я был почти на сто процентов уверен, что ее снимки были сильно отретушированы, но теперь, с близкого расстояния, я понял, что Марселла Витиелло была так же безукоризненно великолепна, как предполагали ее фотографии в Инстаграм и прессе. Пришлось подавить желание придвинуться ближе, прикоснуться к ней и узнать, такая ли на ощупь ее кожа гладкая, как кажется. Короткий миг, когда я схватил ее, пролетел в мгновение ока, и у меня не было времени обратить на это внимание.
Ее веки поднялись, и она посмотрела на меня пронзительно и бесстрашно. Я замер, ошеломленный интенсивностью ее взгляда, тем, как он схватил меня и не отпускал. К счастью, этот момент быстро закончился. Ее глаза закатились и закрылись, и я подавил вздох облегчения, освободившись от ее пронизывающего взгляда. Блядь.