Я подошел к воротам города, но они были уже закрыты. То тут, то там суетились крестьяне, еле успевшие попасть в город. Судя по всему город в осаде. Увидев Ходота на крепостной стене, я направился к нему. Молодой дружинник, преградивший мне путь, был отодвинут старшим варягом, который узнал меня и разрешил пройти к князю.
Поднявшись на стену, я увидел Ходота. Он всем телом облокотился на стену, широко расставив ладони. Взгляд из-под опущенных бровей, устремленный на неприятеля, не предвещал ничего хорошего.
Ходот стоял один и размышлял. Подойдя к нему, я посмотрел за стену. На ярко-зеленом поле развернулись цветастые знамена. Слышался монотонный стук топоров и гомон толпы. Там стояло огромное войско, навскидку, тысяч пять-шесть. Я, отвыкший видеть такое количество людей, был поражен. В фильмах средневековые войска всегда виделись мной, как декорация. Здесь же – это воины, которые действительно убивают и стали профессионалами в деле умерщвления себе подобных. Поэтому, когда страх начал подкатывать к горлу, мне стало неуютно и зябко. Наверное, это нормально. Страх – это инстинктивное чувство, его не стоит стыдится. Ведь не боится только психически больной человек. Главное, сохранить разум в трезвости и не потакать паническому страху.
– Видишь черно-желтые знамена слева от основного войска? – тесть заметил меня и кивнул подбородком в сторону войска.
– Да, вижу.
– Не узнаешь знамя?
– Что-то знакомое, но не пойму откуда.
Я разглядывал знамена. В основном превалировал красно-синий трезубец, но на левом фланге войска мельтешили смутно знакомые черно-желтые цвета.
– Это Олег, князь смоленский, – прояснил Ходот.
Странно. Что он здесь делает? В этот момент меня словно ушатом ледяной воды окатили. Если Олег здесь, значит, дядю и наемное ходотово войско было разбито? Радомысл, Сокол, Эса и Ага – погибли? Мои друзья и тысячи человек не вернутся в Кордно. Кровь будто схлынула с лица. А ведь это из-за меня дядя пошел мстить кривичам. Да, поход на Смоленск – это политический шаг, но триггером к этому действию послужило покушение на меня. Эса ведь могла бы и не идти с дядей, если бы не мое тяжелое ранение. А ведь она должна была первой проникнуть в город.
Ходот заметил мое состояние. Он весомо стукнул меня в плечо нижней частью кулака, приводя в чувство.
– Не время предаваться трауру, сынок! – Ходот снова кинул взгляд на войско.
– Что нам делать? – я взял себя в руки.
– Ждать. Как только войско разместится, к нам придут переговорщики. Хазары потребуют неподъемную дань. Ведь, если мое войско разбито под Смоленском, то они знают от Олега, что мне нечем оборонять Кордно. Там, за стенами, – князь снова кивнул бородой с косичками на армию, – около четырех тысяч войска. У меня триста дружинников и около тысячи человек ополченцев.