За время восстановления Хольмграда я успел примелькаться людям, помогая ремонтировать здания и чинить стены. Поэтому особого отторжения моя физиономия не вызывала. Были возгласы о моем юном возрасте, но отец их пресек, заверив, что Радомысл и он сам будут помогать в этом нелегком деле управления войском. Со стороны это казалось каким-то диктатом Гостомысла, но вспоминая, что на совете старейшин не было разногласий, то следует заметить единство народа.
Странно. Как же так получилось, что сейчас они едины, а через тридцать лет разругаются так, что пришлось приглашать Рюрика на княжение? Может ход истории уже сместился так, что нет больше возврата к той реальности, в которой жил я? Все может быть.
Когда вече проголосовало за назначение меня тысяцким, народ разошелся. Кстати, тысяцкий – это должность командира войска. Раньше я думал, что тысяцкий руководит тысячей солдат, так как оно созвучно со словом «тысячник». Эса меня посвятила в тайну этого «звания» раньше, чем я своим вопросом не обозначил себя, как невежду.
После вече отец позвал меня и мою «свиту», как ее назвал Радомысл, на ужин к себе. Свита из Эсы, Аги, Забавы и Аршака проследовала за мной. За столом Радомысл в подробностях расскзал Гостомыслу про мои приключения в Кордно. Особо он остановился на умыкании дочери князя вятичей. Я сидел с Миленой и Эсой. И если для меня и Эстрид рассказ дяди вызвал улыбку, то Милена сидела пунцовой от смущения.
После ужина я с женой направился в свою хижину. Надо будет Милене рассказать про подпол в нашей избе. А то мало ли чего может случится с тысяцким словенского войска – Ларсом.
Засыпая после бурного исполнения своих обязанностей по продолжению потомков, я задумался о том, что с сегодняшнего дня я получил официальную должность, позволяющую мне руководить огромной армией. Предположительно четыре с половиной-пять тысяч человек будут под моим руководством. Нужно будет реформировать эту пока еще кучу воинов в боеспособный механизм. И об этом нужно будет хорошенько подумать завтра.
Хольмград, лето 826 г.
Последующие две недели были ужасно утомительными. Сначала я разместил двести рабочих, которые пришли в город на ремонт крепостных стен, а после – я отправил их южнее вдоль берега озера Ильмень, на котором находился Хольмград. Мы сделали срочный ремонт стен за пару дней. Гостомысл шел на поправку, поэтому я предложил ему снять с меня обязанности по восстановлению города. Мою просьбу он удовлетворил. Забрав двести мужиков, я, с одобрения дяди и отца, направился основывать завод-поселок.