– Тогда я поведал бы тебе, что против тебя организован заговор. Хорошей новостью было бы посвятить тебя в то, что я раскрыл заговор и даже знаю имена заговорщиков.
– Хитрец, – князь улыбнулся, – пройдем же в дом, не гоже добрых людей на пороге держать, а этого, – князь лениво махнул на нашего пленника, – в поруб, потом с ним беседу будем вести.
А князь не промах. Сразу уловил суть дела. Палача отобрали у Аги, не сильно желающего расстаться с ним. Мы направились в детинец. Эса с Аршаком и Агой остались во дворе с варягами. Из моего отряда внутрь детинца вошли я, дядя и Сокол. Надеюсь, что Эстрид что-нибудь придумает, если что-то пойдет не по плану.
Детинец не впечатлил. У Гостомысла все намного красивее и монументальнее, не смотря на то, что здесь все из камня, а в Хольмграде – в основном из дерева.
Олег направился к своему креслу. Троном его вряд ли можно назвать. Нет в этом предмете величия, больше практичность и удобство. Князь уселся как можно комфортнее. С него сразу пропала вся властность. Передо мной сидел уставший, относительно молодой, человек.
– Радомысл, – тяжело начал он, – каждый раз, когда ты появляешься в городе, мне приходится решать твои проблемы. Прошлый раз ты спалил две харчевни в разгаре пьяного буйства. А сегодня ты пошел еще дальше и лишаешь меня верных людей.
Мы стояли перед сидящим князем, как двоечники перед учителем.
– Княже, не гоже обвинять меня в своих бедах. Харчевни, – тут он закашлялся, – харчевни были спалены оттого, что нельзя брагу столь сильно водой разбавлять.
Смешки присутствующих то ли поддерживали эту сентенцию, то ли давали должное находчивости Радомысла.
– И заметь, с того момента больше не было случаев, когда простой люд поили разбавленным пойлом, – резюмировал дядя, – поэтому это я решил тогда «твою» проблему, чтобы никто не смог обвинить народ смоленский в отвратительном качестве пития. А сегодня, опять же – проблему ведь твою решили, – он выделил слово «твою», – а не мою. У тебя тут оказался рассадник злодеев. Спасибо Ларсу, выручил тебя.
Князь, скрывая смешок, перевел взгляд на меня.
– Рассказывай, что же произошло с тобой, отрок гостомыслов, – князь всем своим видом показывал свое внимание.
Не сильно вдаваясь в подробности, но при этом, в вкратце описав ситуацию вокруг Аги, я поведал ему свои злоключения за последние сутки. Почему-то захотелось сказать правду про воеводу, что он сбежал, а не отпущен мной намеренно. Олег задавал уточняющие вопросы, интересовался именами, которые озвучил Радомысл. А про палача воеводы особо отметил важность его свидетельских показаний. К счастью, среди присутствующих не было тех лиц, кого назвал воевода в качестве бунтовщиков. Но князь этот момент не упустил и отправил людей на их подворья. Ко мне он претензий не имел, обещал дать виру Аге за злые действия воеводы. В целом он оказался адекватным мужиком. Правда, терки с дядей не ограничивались личной неприязнью. Там был вопрос от Радомысла по поводу нахождения Смоленска в союзе племен под предводительством Гостомысла. Как я понял, на последнем совете старейшин не было и представителей князя. Олег, в свою очередь, заверил в нерушимости союза и нахождения в нем Смоленска. Оказывается, он подозревал, что против него строят козни, поэтому и не мог оставить город. Правда он не ожидал, что предводителем заговорщиков окажется его верный, как он думал, воевода. На его поиски князь отправил несколько отрядов, а имущество прихватизировал.