– Вы посмотрите, какая девочка тощая – недоедает наша малышка, а вы ей штраф хотите впаять! На панель девчушку толкаете!
– Никому дела нет до современной молодежи!
Патрулю было ужасно неловко от нашей семейной сцены, и он, чтобы не уйти грубо и резко, по одному убирал пальчики с подоконника. Голуби отвернулись и сделали вид, будто заняты своими делами, а потом и вовсе разлетелись восвояси.
– Ну, хорошего вам дня, − засобирался патруль, когда держался уже одним пальчиком. – Рад, что у нас состоялась такая плодотворная беседа.
– А ты уж и платить собралась, дуреха, − напустились на меня родственники, едва закрылось окно за патрульным. – Власти эти вот так надо держать в кулаке! Пусть шлют протокол – а ты судись, пусть еще докажут, что ты голубей забыла покормить!
– Но я их и впрямь не покормила сегодня, − напомнила я.
– Завтра покормишь, − бабушка-черепаха положила пару ложек голубиного пшена из банки себе в кофе, а тетка, взяв у бабушки банку, стала засыпать себе зерно прямо в рот.
– Спасибо за помощь, − поблагодарила я, − но я думаю, что вам пора уходить.
– Ну уж нет, − возмутились родственники, − мы тебя впервые видим, мы соскучились за все годы сразу, а ты нас уже и выставить за порог хочешь? Ну что за молодежь пошла! Мы же не чужие люди! Сидим себе тихонько в гостях и не мешаем! А если бы мы чужими тебе были, то мы бы еще вчера пришли, дверями хлопали, ходили бы туда-сюда и мешали!
– Как же вы могли соскучиться по мне, если впервые меня видите! – говорю я. – Дайте мне время свыкнуться и смириться! Мне даже мама с бабушкой о вас не рассказывали!
– А мы с твоими мамой и бабушкой не родственники вовсе, − галдит родня. – Мы только тебе родственники! Мы тебя уроднили!
– Что? – удивляюсь я.
– Этот нам Толик дельно подсказал, − сияет бабушка-черепаха. – Из тебя хорошая родственница, хотя конфеты у тебя и невкусные. Но тебя научим правильные выбирать, не переживай.
– Как это вы мне родственники, а маме моей – нет? – переспрашиваю я.
– А так, − говорит тетка-сова. – Наши власти постановили, что у нас слишком уж много людей живет и рожать новых невыгодно. А вот перераспределить имеющихся очень даже удобно! Вот мы тебя и уродственнили!
– Не везти же кого-то из-за рубежа, − проскрипел какой-то пожилой, но крепкий родственник, оторвавшись от облизывания Лимошковых листьев. – Поди знай, вдруг он бомж какой пьющий! Ни кола, ни двора! А ты у нас девочка приличная, и квартирка у тебя имеется, и кофеек!
– Хорошая девочка, хорошая, − ко мне стали со всех сторон тянуться руки родственников, сморщенные и узловатые, хваткие и с пальчиками-сосисками. Я стала пятиться к выходу, но тут меня схватил за плечи дядя Толик, непонятно как появившийся за моей спиной.